Сфинкс
Шрифт:
— Погоди, ты! — проворчал Иннокентий Павлович и, подойдя к оранжевой матрешке с пугающей надписью, постучал ее по боку костяшкой пальца. Раздался глухой звук.
— Полная! — задумчиво сказал он.
Перепробовав, таким образом, все подписанные емкости они обнаружили, что все они чем-то под завязку наполнены.
— Получается господа хорошие, что мы напоролись на древний завод по производству какой-то страшной пакости, — подвел черту Иннокентий Павлович — Причем, насколько я понял, наш заводик законсервирован и может заработать в любую минуту.
Несмотря на то, что ни Хет, ни уж
— А кто и на кой этот завод здесь построил? — спросил Сенсей.
— Пойдем, спустимся вниз и поищем ответ там. А заодно и ход, ведущий в подземный город Древних, о котором говорил Хет, — предложил Иннокентий Павлович. — Насколько я понял, все это создали именно они. Томиноферы — древние Ужасные Хозяева человечества.
— 18 —
Веревий ждал вот уже битый час, а скарабея все не было. Чертов жук куда-то запропастился! За это время Веревий успел так замерзнуть, что у него зуб на зуб не попадал от холода. Вдобавок ко всему сильно болел порез на ноге. Хорошо хоть, кровотечение прекратилось почти полностью.
Но если этот черный таракан не появится в ближайшее время, то Веревий может околеть очень даже запросто. Лесные зверушки растащат его косточки, и никто никогда не узнает где могилка его. Осознание того, что это может произойти с ним на самом деле, странным образом неприятно поразило его. Более того, не на шутку напугало. Стоило весь этот огород городить для того, чтобы так бездарно и запросто загнуться на этом богом забытом острове.
Если уж брать по большому счету, то Константин Петрович, голову свою положил для того, чтобы он, Веревий остался жив. А ведь большой столичный человек, при деньгах и со связями. И что он, и кто он, и где он сейчас? Точно также как и Григорий с Тихоном, тоже. Все трое сгинули, а он до сих пор все еще жив! И не может же он после всего этого так по-глупому окочуриться!
Но, в конце концов, скарабей все-таки явился. Его появление было весьма эффектным. Гигантское насекомое фактически вылезло из дуба и шумно плюхнулось на поляну. Но так как Веревий сидел сбоку, он видел, что жук вылез прямо из воздуха, всего в нескольких сантиметрах от ствола дерева. То место, откуда он вывалился, явственно напомнило Веревию огромный речной водоворот, один из тех, в которых исчезли три его недавних компаньона. Только здесь завихрение и бурление было не в воде, а в воздухе.
Скарабей сразу же, как только очутился на земле, тотчас набросился на то место, в которое Веревий вылил содержимое своего золотого флакона. За считанные секунды он выел большущую яму в земле и теперь утирал свои страшные кривые жвала, шипастыми лапами. Веревий застыл, ни жив, ни мертв. Он даже перестал дышать, когда ему показалось, что жук пристально смотрит на него. Повозив по сторонам колючей щеткой усов, скарабей видимо пришел к неутешительному выводу, что больше жучьего сока здесь нет. Так как делать на Чертовом острове ему было больше
Веревий даже привстал с земли, совсем позабыв об осторожности. Зрелище того, как огромный черный жук постепенно исчезает в никуда и превращается при этом в невидимку, целиком захватило его. Причем настолько, что он чуть было, не прозевал тот момент, когда уже было пора следовать за скарабеем. Однако, Веревий успел всего за несколько мгновений до того, как прозрачная натечная масса воздуха стала густеть с краев невидимого тоннеля и смыкаться к центру. Своим видом сгущенный воздух напомнил ему прозрачный кисель, который не успели окрасить вареньем. Постепенно по мере того, как он уплотнялся, его масса становился все более плотной и непрозрачной.
Веревий опомнился лишь тогда когда этот кисель, приблизившись к нему на опасно близкое расстояние вдруг чуть было не схватил его за ногу. Отскочив от него назад, он стремглав пополз на четвереньках в сторону чернеющей впереди огромной туши скарабея. Насекомое, набрав приличную скорость, целеустремленно двигалось по одному ему известному курсу. Веревий едва поспевал за ним. В результате этой гонки, через непродолжительное время он совершенно согрелся, и озноб перестал сотрясать его тело. Если часом раньше на Чертовом острове он чуть было не замерз насмерть, то здесь в тоннеле через некоторое время с него уже сошло семь потов.
Веревий разинув рот, глядел на окружавшее его со всех сторон сказочное великолепие. Бирюзовый коридор, освещаемый время от времени фиолетовыми сполохами завораживал своей неземной красотой. Веревий видел как-то раз в лавке у ювелира Гольбейна огромную брошь, сделанную из александрита. Великолепно ограненный камень, в ней, имея своим основным цветом сине-зеленый, переливался местами малиновыми, а местами фиолетовыми сполохами. Теперь у Веревия было ощущение, что он ползет вслед за жуком сквозь огромный кристалл этого диковинного драгоценного камня.
Но вскоре ему наскучило восхищаться окружающими красотами, и он стал размышлять о превратностях своей купеческой жизни. Будучи прожженным прагматиком, что было вовсе неудивительно при его профессии, Веревий не мог долго концентрироваться на абстрактных идеях. Он предпочитал конкретику, то, что можно было потрогать руками, попробовать на вкус, поглядеть на цвет. Тем он и был силен. Но после знакомства с Карлом, он к своему большому удивлению узнал, что не все в этом мире можно измерить сантиметрами и взвесить килограммами.
Они вели с Крейцером долгие разговоры по душам и полученные от него сведения Веревий жадно, словно губка впитывал. Тем не менее, он так никогда до конца и не понимал этого восторженного немца, готового загореться какой-нибудь очередной гениальной идеей и для ее осуществления бросив все отправиться в путешествие чуть ли не на край земли. Потом когда они сошлись достаточно близко и подружились, ему приходилось не раз, и не два, осаживать Карла, когда того заносило в очередной раз. Если бы не Веревий со своим прагматическим взглядом на жизнь они оказались бы в остроге как минимум на полгода раньше. Где сейчас Карл, как он? Выведет ли его жук туда же куда исхитрился сбежать смышленый немец?