Сфинкс
Шрифт:
Убедившись, что парасхит окончательно перестал подавать признаки жизни, Баксути знаком нетерпеливо отослал храмовую проститутку. Все это время, женщина громко повторяла над телом Некра, все те слова, что верховный жрец шептал ей в ухо.
— Глупый доверчивый парасхит! — усмехнулся Баксути.
— 20 —
Огромный розовый пузырь со всхлипом втянул в себя, Веревия следом за жуком. А в следующее мгновение, он уже вывалился куда-то, и чувство падения с высоты страшно напугало его. На его счастье лететь вниз пришлось не очень далеко. Судя по всему, он
Перекувыркнувшись в воздухе, Веревий упал на спину. Сильный удар о земную твердь вышиб из него дух. После этого он долго и безуспешно пытался вдохнуть новую порцию воздуха. Прошло достаточно времени, прежде чем он вновь научился дышать. Хрипло откашлявшись, он сел и попытался осмотреться вокруг, чтобы выяснить, куда же он попал?
После полумрака бирюзового тоннеля, с фиолетовыми сполохами, Веревий едва не ослеп от яркого солнечного света, безжалостно резанувшего его по глазам. Зажмурившись, он болезненно застонал. У него было странное ощущение, что он вновь возрождается к жизни подобно новорожденному младенцу. По большому счету так оно и был она самом деле. Точно также как новорожденный он вновь учился дышать и воспринимать окружающий его чуждый мир.
Внезапно слух его уловил отвратительный писк, сопровождавшийся жутким грохотом и непонятным скрипом. Веревий помотал головой силясь сосредоточиться и найти среди своего богатого жизненного багажа хоть какое-то подобие этим звукам. Аналогия, как ни странно нашлась довольно скоро. Как-то раз Веревий видел как две кареты сшиблись другом с другом на огромной скорости, по причине того что возницы не хотели уступить друг другу право проезда по перекрестку. Сначала послышался сильный удар и грохот, такой словно сшиблись два огромных пустых сундука, окованных железом. Потом послышался душераздирающий треск проломленного дерева, дикое ржание лошадей переломавших себе все ноги и истошный крик людей пострадавших при крушении экипажей.
Ныне же, в том ярко освещенном солнцем месте, куда попал Веревий, эти звуки доносились, казалось отовсюду. Только здесь они были намного громче и страшнее. А людские стоны и отчаянные вопли о помощи, также как и испуганное ржание лошадей заменял пронзительный не то писк, не то визг, сопровождающийся мерзким скрипом.
Когда Веревий, наконец, проморгался и вновь обрел благословенный дар зрения, он почувствовал себя совсем худо. Более того, он проклял тот день, и час когда родился. Раньше до знакомства с Карлом подобное могло привидеться ему разве что в кошмарном сновидении, после неумеренных гастрономических излишеств и соответствующих им возлияний. В страшном испуге и растерянности Веревий взирал на открывшуюся его воспаленному взору поистине ужасную картину.
Сквозь плотное облако пыли было видно, как сошлись в смертельной схватке гигантские угольно-черные насекомые. Огромные скарабеи числом не менее полудюжины, один страшнее другого безжалостно рвали друг друга огромными острыми жвалами. Кривыми когтями, и остроконечными шипами, расположенными на голенастых ногах они яростно наносили друг другу страшные раны. Отвратительный визг, которыми жуки оглашали воздух, казалось, проникал сквозь уши прямо в мозг.
Не нужно было быть провидцем, чтобы догадаться о том, что Веревий угодил не в самое безопасное место. Осознав эту истину, Веревий в ужасе поскользнулся на гадкой белесой слизи, вытекшей из искромсанных тел израненных и поверженных скарабеев. Он едва не упал и только чудом устоял на ногах. Битва на взаимное уничтожение скарабеями друг друга, видимо продолжалась довольно давно. Это следовало из того, что кругом на земле валялись большущие куски и щепки черного хитина, от разбитых панцирей скарабеев. Словно вырванные с корнем черные корявые деревья повсюду были разбросаны, перекушенные и выдранные из сочленений искореженные лапы ужасных насекомых.
Веревий попытался покинуть место сражения
На деле это оказалось не так-то просто осуществить. Продолжающаяся между жуками беспощадная битва не позволила ему пройти невредимым мимо избивающих и калечащих друг друга скарабеев. Веревию оставалось лишь стоять на том самом месте, где он находился, ибо лишь оно одно пока все еще находилось вне досягаемости ужасных насекомых. Попытка сделать хотя бы шаг в сторону могла закончиться весьма плачевно, так как со всех сторон безостановочно мелькали усаженные острыми кривыми шипами голенастые лапы черных монстров. Они со свистом рассекали воздух, после чего с грохотом и скрипом прошибали прочные хитиновые панцири соперников. Один единственный удар такой страшной конечностью, словно гигантской двуручной пилой, легко перепилил бы человеческую руку или ногу. А зацепившись кривыми когтями за его мягкую податливую плоть, жук мог без малейшего усилия разорвать Веревия пополам.
Поэтому ему не оставалось ничего другого, как замерев в ужасе стоять столбом, боясь быть затоптанным. Словно оторопевший суслик, нечаянно оказавшийся, посреди табуна лошадей несущихся неизвестно куда. Так Веревий простоял недвижно, как ему показалось целую вечность. Внезапно он с изумлением разглядел силуэты двух людей стоящих поодаль, которых по чистой случайности не заметил ранее. Это были двое мужчин. Они, застыв, словно пораженные молнией, во все глаза смотрели на Веревия. Одеты они были в такое же платье, что было и на нем самом. Разве только более дорогое, нарядное и не столь изношенное. Из этого следовало, что эти двое, очевидно, были его современниками.
В облике одного из них Веревий, несмотря на пыль и расстояние, сразу же заметил нечто, что привлекло его внимание. Было что-то невыносимо знакомое в его высокой складной фигуре, в том, как этот человек гордо держал свою породистую голову. Когда он неожиданно повернул голову в профиль и стал, виден его орлиный нос с горбинкой, Веревий ахнул! Это был определенно Карл Крейцер и никто иной!
Веревий и не мечтал о таком счастье! Скарабей привел его прямиком к Карлу. Этого просто не могло быть. Веревий смотрел на друга и не верил своим глазам. Судя по тому, что рядом с ним стоял какой-то человек, Карл вполне освоился в здешней местности. И что самое главное он был на свободе, и видимо никто не спешил его арестовывать.
Веревий громко крикнул:
— Карл, я здесь!
Но его друг продолжал, молча смотреть на него, никак не выказывал радости по поводу его появления. Это неприятно поразило Веревия, который рассчитывал на более теплую встречу. Пытаясь понять, что заставляет Карла поступать так, а не иначе Веревий неожиданно ощутил как волосы у него на голове и по всему телу начинают подыматься дыбом. Одновременно с этим Веревия внезапно охватило странное пугающее чувство. Оно стало расти в размерах и вскоре затопило все его сознание и трансформировалось в испуг, смешанный с внезапным озарением. Веревий холодея от ужаса, понял, что возле Карла стоит он сам!
Второй Веревий, стоявший возле Карла, напряженно смотрел на него и, судя по всему, также не узнавал самого себя. Веревий хотел было крикнуть, что-то еще, но слова застряли у него в горле, и наружу вырвалось лишь какое-то хриплое карканье.
Веревия словно молния пронзила жуткая догадка. Чертов скарабей, словно Иван Сусанин проплутав в бирюзовом пространстве, столько времени, завел его обратно на этот, воистину проклятый Чертов остров! Веревий вновь попал в тот самый день и в тот же самый час, когда они с Карлом набирали в свинцовую колбу жучий сок самки скарабея! Именно тогда они и потеряли ее. В тот день на ее запах сползлись монструозные самцы скарабеев и устроили битву титанов! Побуждаемые ненасытной похотью чудовищные насекомые принялись истреблять друг друга. При этом они настолько рассвирепели, что, не видя вокруг себя ничего, и никого безжалостно растоптали и предмет своего вожделения, свою самку.