Ш.Л.ю.Х.И.
Шрифт:
— Где тебя носило? Что, еще три трупа из-под самого носа хвостом смахнули хитрецы Микки и Дональд?
Я присел на подлокотник кресла для посетителей:
— Девушка была там, где сказал Микки. Я отвез ее домой.
— Ты отвез ее домой. — Он спародировал благоговейный жест. — Блестящий ход! Только не говори, что тебе это все приснилось!
— Она весь уик-энд была под влиянием сильных снотворных. Ничего не помнит.
— То есть никаких концов? Никакой надежды опознать похитителей? Короче, вообще ничего, что могло бы помочь нам?
— Похоже на то.
— Ну, Уилер, давай-ка все разложим по полочкам. В прошлую пятницу вечером ты поехал к пляжному домику на вызов по делу об убийстве и обнаружил там мертвую брюнетку и живую блондинку. Тут же появились два клоуна и утащили обеих, а тебя оставили на полу бездыханным. Ты являешься сегодня утром, и Микки сообщает великодушно, где отыскать ту блондинку. Ты отвозишь ее домой. Она же, находясь долгое время под действием транквилизаторов, не в состоянии дать хоть какие-нибудь показания по делу. Так?
— Думаю, что так, — пришлось признать мне.
— Забудь об этом.
— Как?
— Как слышал! Тебе сказано забыть об этом. Если тело обнаружится, сможешь начать расследование заново. Пока же я все это считаю плодом твоего воображения. — Он раздраженно повернулся, и кресло под ним угрожающе заскрипело. — Займись делами поважнее.
Слыхал когда-нибудь о человеке по имени Хуан Эрнандес?
— Не думаю.
— Следовало бы иногда почитывать местную прессу. А может, тебе надо вначале просто научиться читать. Эрнандес — новый руководитель нового отделения нового профсоюза сборщиков фруктов, который только что организовали в Санрайз-Вэлли.
— Еще какие новости?
Недобрый взгляд Лейверса заставил меня умолкнуть.
— Владельцам плантаций это не нравится. Они считают, им незачем было создавать профсоюз прежде, так на черта им заниматься этим теперь. У них есть, правда, своя ассоциация, но они полагают, это совсем другое дело. Во главе ее Херб Лоури — горячая голова. Эрнандес тоже вспыльчив. Сложи их вместе, что получится?
— Дайте подумать. — Мне что-то поднадоело состязаться с шерифом в риторике. — Наверное, две горячие головы.
Он снял обертку с сигары и вставил ее толстым концом себе в рот с такой силой, как будто собирался сам себе лечить гланды.
— Эрнандес хочет организовать вечером в среду массовую демонстрацию против владельцев-плантаторов в самом центре долины. Лоури и прочие говорят, что они этого не допустят. Эрнандес же утверждает, что его людей не остановишь. А тем временем разные паршивые группировки, о которых никто и Слыхом не слыхивал, собираются в поддержку тех либо других.
— А нельзя все это прекратить Легально?
Лейверс потряс головой:
— Все, что они собираются сделать, — это промаршировать на протяжении трех миль через центр долины и в конце пути устроить митинг. Что делать нам? Нанять две тысячи людей во избежание дорожной пробки?
— Что же вы от меня хотите?
– спросил я, ощущая посасывание под ложечкой.
— Пойти потолковать с Лоури. Постараться остудить его. Я уже послал Стивенса к Эрнандесу с той же целью. Может, они столкуются. У Стивенса довольно привлекательный вид юного идеалиста, пускай припадет к стопам Эрнандеса. В то время как ты…
— Типично капиталистические штучки — профессиональный штрейкбрехер в сапогах и черной прорезиненной куртке должен воззвать к Лоури! — взвился я.
Лейверс сверлил меня взглядом:
— Я не могу сделать этого сам. Штаб-квартира ассоциации находится в помещении их центрального склада. Думаю, там ты его отыщешь.
— О’кей, — я поднялся, — значит, завтра с утра я прямо отсюда…
— Сейчас же!.
— Сейчас?
— И побыстрее. — Он глядел на меня сквозь густой сизый дым. — Или ты предпочтешь, чтобы я снял тебя с дежурства и затребовал освидетельствования минимум тремя психиатрами на предмет твоей вменяемости?
Я мгновенно представил себя одновременно перед тремя психоаналитиками со своими россказнями про Микки и Дональда и почтительно отреагировал:
— Уже иду, сэр.
Улучив момент позвонить в офис Чарлза Генри, я объяснил оживленной собеседнице на другом конце, что дела не отпускают меня и что не можем ли мы встретиться попозже в ресторане?
— Почему бы не у вас дома? — внесла предложение оживленная собеседница. — Терпеть не могу ждать в одиночестве в ресторане, пока метрдотель мучительно соображает, клиент вы или жулик.
— Почему бы и не у меня, — с охотой согласился я. — Около восьми.
— Просто прекрасно. Вы, наверное, будете изнемогать после долгого, тяжелого трудового дня, Эл Уилер. Не предупредить ли вам консьержа, что я приду, скажем, часам к семи и приготовлю ужин.
— Превосходная идея. — Я даже поперхнулся. — Что-нибудь захватить?
— Хорошо бы бутылочку импортного вина. Скажем, эльзасского белого.
— По двенадцать баксов? — ужаснулся я. — На полицейскую зарплату?
Несколько секунд я вслушивался в наступившую тишину на линии.
— На… чью… зарплату? — наконец спросила она дрогнувшим голосом.
— Я, кажется, забыл прежде представиться. Я лейтенант полиции.
— Коп! — вскрикнула она. — Умереть не встать. Забудь обо всем, Эл! Только мне ищейки не хватало! — И она бросила трубку.
Мне не оставалось ничего, как сделать то же самое. Аннабел Джексон с грустью посмотрела на меня.
— Вы замечаете, — обратился я к ней жалостно, — в последнее время как-то недолюбливают полицейских офицеров.
Она кивнула задумчиво: