Шабаш по случаю бродячей луны

Мира Оз

– Тогда бы я, вероятно, умер, – оскалившись, пробормотал я.

До сих пор я не получил от Иды ни одного поцелуя за месяц ухаживаний. Все поцелуи доставались её мужу, которого я ненавидел. Мне хотелось думать, что он её не достоин, но, обращаясь к этой мысли, каждый раз понимал, что Кейо для неё, пожалуй, лучшая партия. Муж Иды, в отличие от меня, образованный, интеллигентный, на хорошем счету у всего города. Единственное, в чём я выигрываю на его фоне, так это разве что в молодости. Но справедливо ли считать это превосходством?

Я подошёл к деревянному ведру и опустил туда свою руку. Стая мелких белёсых рыбёшек впилась в мою кожу, но, на удивление, я не почувствовал ничего, кроме лёгкого покалывания.

– Держи минут пять, – сказала Ида, разглядывая банку с феей сидя за столом.

В доме её, несмотря на развешенные по стенам хвосты, копыта, кусочки чьей-то кожи, казалось уютно. Свеча, стоящая на столе, вместе с банкой, в которой сидела обессилевшая фея, подсвечивали её волосы. Я невольно любовался Идой. Тело её до сих пор было до меня тайной, как и душа, к которой она меня тоже не подпускала.

В доме Иды всегда стоял запах растопленного воска, перемешанный с запахом эфирных масел. Она будто и сама вся пропахла этим ароматом. Иногда я случайно встречал её в городе, в очереди на рынке, перед собой и, пытаясь скрыть от всех нашу дружбу, молча наслаждался этим домашним запахом, который спал в её волосах.

– Поедешь со мной завтра в Эбу? – спросила вдруг Ида.

– А что ты там забыла? Жутковатая деревушка.

– Нужно рецепт одного зелья узнать у Танны.

– Я думал, ты самая могущественная ведьма, чему тебе учиться у неё? – пытаясь уколоть Иду, спросил я.

– Есть чему, – передразнила она.

– А зачем тебе я?

– Просто, за компанию.

– Ну-ну… Так я и поверил. Признайся, тебе страшно туда одной ехать.

– Немного, – ответила Ида, пожав плечами.

– Хорошо, поеду. Когда?

– В четыре часа.

– Ладно.

– Тебе придётся высадиться в деревне Рата. Я поеду прямо до Эбы, а ты пойдёшь туда пешком, чтоб никто не подумал, что мы вместе в Эбу поехали, – сказала Ида. – Идти недалеко – минут двадцать.

– А, ну да, конечно. Лишь бы кто ничего не заподозрил, – оскалился я.

– Всё, можешь доставать руку, – сказала Ида, подойдя ко мне. – Покажи.

Я вытащил руку из ведра и посмотрел на рану, покрытую толстой белой корочкой. Ида недолго рассматривала её, а после произнесла с уверенностью:

– Дней пять – и шрама не останется.

Я хотел её приобнять в знак благодарности, но она тут же, как кошка, выгнула спину и увернулась от меня, улыбаясь.

В одни дни, когда мы лежали с ней на только что прорезавшейся из земли траве у Озера Косаток, она ласкала меня, запуская руку в копну моих светлых волос, в другие – не позволяла касаться себя.

– Любишь ли ты меня или, может, хоть немного я мил тебе? – спросил я её однажды.

Она ответила:

– Разве могу я кого-то любить, кроме мужа?

Года три назад, когда был я ещё подростком, заметил, как один юноша волочился за Идой. А потом он пропал. Через месяц после его исчезновения Ида вышла замуж. Это пугает меня, но любовь сильнее страха. Может, отправляясь за очередной вещью для снадобья Иды, этот парень утонул в Рыжей топи или был отдан на съедение птенцам огромного ястреба?

– Хочешь посмотреть, как я буду убивать фею? – спросила Ида, потирая в предвкушении руки. Странно, что даже спрашивая такую жуть, она выглядела милой.

– Нет, воздержусь. Я, пожалуй, пойду. Меня, наверное, мать потеряла.

Только я это сказал, как услышал голос мужа Иды. Кейо спускался со второго этажа по витой лестнице.

– Голубка моя, у нас посетители? – пронёсся по дому его заботливый голос. Ида быстро убрала банку с феей в корзину под столом, накрыв её полотенцем. Она была слегка напугана. Это показалось мне странным.

Муж подошёл к ней и поцеловал в разрумянившуюся щёку.

– Генри Йокинен, если мне не изменяет память? – обратился он ко мне, поднимая чёрную бровь.

– Да, всё верно, – ответил я, и пожал ему руку, пытаясь быть дружелюбным.

– Генри приходил вылечить рану на руке, – ответила Ида, и глаза её, обращённые к мужу, наполнились покорным спокойствием. Она никогда так на меня не смотрела, и эта мысль разожгла во мне ревность.

– О, покажите, прошу, – обратился он ко мне.

Я протянул ему раненую руку.

– Где вы так?

Не придумав ничего лучше, я ответил, что упал с дерева на острые камни, когда подвязывал грушу.

– Нужно быть аккуратнее, юноша, – сказал Кейо улыбнувшись, и сеть его мелких морщинок собралась у уголков глаз.

Муж Иды был старше её на пятнадцать лет. На днях ему исполнилось сорок два. Но для своих лет он выглядел неплохо: он был высок, немного худощав, держался всегда прямо. Чёрные волосы вдобавок к чёрным глазам и острым чертам лица придавали ему устрашающий вид, но стоило ему улыбнуться, как любые намёки на злобный его характер пропадали. Эта мягкая добрая улыбка располагала к себе. Даже мне сейчас на долю секунды он стал приятен.