Шаг сквозь туман 2
Шрифт:
На улицах Санкт Петербурга, буквально накануне бурливших в обсуждении сараевских новостей, вновь установилось чинное благополучие. Няньки и бонны выгуливали питомцев в Летнем Саду. Нарядные дети играли на чистых, посыпанных свежим песком, дорожках. Дамы со своими кавалерами занимали самые удобные столики в уютных кафе, поглощая сладости в неимоверных количествах. В воздухе витал лёгкий запах свежезаваренного кофе. В кварталах, удалённых от центра, жизнь также шла своим чередом. С утра фабричный гудок призывал рабочих в свои цеха, а вечером, уставшие, они возвращались в
Благодаря проведённому вернисажу и проданным картинам, у меня оказалось слишком мало свободного времени, чтобы следить за новостями. Я работала и работала очень много. Заказчики буквально осаждали меня. Пришлось раскрыть своё инкогнито Ванде, но мы остались подругами, изредка встречаясь по вечерам за чашечкой кофе. Вальдемар огорчился, что так хорошо начавшееся сотрудничество, так быстро закончилось. Тем не менее, он пригласил нас с Вандой в ресторан, чтобы отметить наше удачное выступление. Пришлось отказаться, сославшись на занятость.
Изредка у меня выдавались свободные дни, и я отправлялась путешествовать по Петербургу и его окрестностям. Незаметно заканчивался июль, окутав город невероятной жарой, изредка перемешивая её обильными дождями. И тут – новость, подобная грому среди ясного безоблачного дня. Вечером в гостинице появился взъерошенный Вальдемар, до этого несколько дней пропадавший у кого-то из своих знакомых. Услышав стук в дверь, Бетси увидела на пороге взволнованную Ванду.
– Позови Съюзен, - без предисловий выпалила она.
– Мисс, занята, – попыталась возразить служанка, но Ванда, оттеснив ту от двери, прошла в гостиную.
Увидев меня, начала скороговоркой:
– Изочка, - затем поправилась. Видно, что Ванда была сильно взволнована, - Вальдемара забирают в армию – и зарыдала во весь голос, - а я его люблю.
Пришлось успокаивать подругу. Придя в себя, Ванда пояснила, что в России объявлена всеобщая мобилизация и Вальдемару сказали, что вскоре он должен будет явиться на сборный пункт, захватив с собой сменное бельё и продукты на три дня. На глазах вновь появились слёзы:
– Пойдём со мной, поговори с Вальдиком, - Ванда цепко ухватила меня за руку и потащила за собой.
В её номере, задумчиво вертя в руках бокал с коньяком, нервно прохаживался Вальдемар. Увидев меня, произнёс:
– Ну вот и всё, Изочка, ухожу.
Я не обратила внимания на оговорку. Понятно, человек находился на грани нервного срыва, и тут было не до политесов.
Вальдемар одним залпом осушил бокал и присел на диван:
– Не знаю, что случилось, но в России объявлена мобилизация. Знакомый из министерства посоветовал мне подготовиться. Вскоре, вероятнее всего, начнётся война, и мужчин призывного возраста обяжут явиться на призывные пункты и в случае начала военных действий отправят на фронт. Среди них могу оказаться и я. Во так – то!
Вальдемар снова протянул руку к бутылке, налил себе на два пальца коньяка и задумчиво уставился на янтарную жидкость.
– Может, не всё так и плохо, -
– Не думаю, не думаю, - отрешённо отреагировал Вальдемар, - а ты иди, отдыхай, мне нужно поговорить с Вандой, не совсем вежливо мужчина попытался выпроводить меня.
Поняв его настроение, ушла к себе.
Бетси была занята своими делами и я, пройдя в спальню, сама приготовилась ко сну. Может, действительно, завтра всё образуется. Устроившись на кровати, погрузилась в приятную дрёму, и внезапно услышала своё имя. Открыла глаза и ничего не смогла понять. За окном проплывали деревеньки, пустынные поля, деревья с пожелтевшими листьями, маленькие полустанки с заспанными нахохлившимися людьми. Я находилась в купе поезда, мерно перестукивавшего колёсами, унося меня в неизвестность. Раздался гудок, за окном пронеслись следы пара. Состав, замедлив свой бег, остановился у платформы, по которой прохаживались военные, переговариваясь, и вопросительно глядя друг на друга. В атмосфере чувствовалась какая-то нервозность. Казалось, ещё чуть-чуть и зыбкое спокойствие взорвётся и больше не будет ни этой станции, ни солдат, ни нашего состава, ни самой меня.
Выйдя на перрон, заметила нарисованные на вагонах красные кресты. Значит, я в санитарном поезде. Ко мне подошёл офицер в шинели до пола, поздоровался:
– Сестричка, у нас есть раненые, не могли бы вы принять их в свой лазарет?
Я в недоумении покачала головой, готовясь дать отрицательный ответ, как за моей спиной раздался голос:
– Светлана, идите, вас просит Сергей Васильевич. Он во втором вагоне, а я разберусь с господином офицером.
Облегчённо вздохнув, направилась в указанном направлении. Интересно, а кто такой Сергей Васильевич. Не успела дойти до вагона, как в окошке показалась встрёпанная голова и недовольно произнесла:
– Что же вы так опаздывать любите? Спать, знаете ли, меньше надо! Вот и вчера вы, уважаемая, на операцию припозднились. Раненые, пардон, ждать не могут. Я не говорю, не хотят, а говорю, не могут. Поймите, это две разные вещи, не хотят и не могут.
А теперь, вот встали и стоите столпом египетским, а вам бежать нужно, - отповедь продолжилась.
– Куда бежать?
– А вы ещё и провалами в памяти страдаете, голубушка! Идите в пятый вагон. Там вас Варвара встретит.
Голова исчезла. Не успела я сделать и пары шагов, как та вновь появилась в окне и уже не так злобно произнесла:
– Напомните, пожалуйста, чтобы инструмент прокипятили, а то снова напортачат.
Мужчина исчез в окне и на этот раз окончательно. Я побрела к пятому вагону, где у дверей меня уже ждали. Это была слегка полноватая женщина с милым, слегка припухшим лицом и косой, спускавшейся до середины спины.
– А я вас заждалась, Светлана. Пойдёмте, там Степанычу хуже стало. Сегодня операция. Видно, ногу резать будем.
Меня сразу же замутило. Я откуда-то знала этого мужчину.
– Как резать? Вроде он на поправку шёл.