Шаги за спиной
Шрифт:
– Вам что? – спросила девушка.
– Ничего, – ответил Валерий и вынул баллончик.
Девушка не сразу поняла.
Валерий нажал и неожиданно плотная белая струя попала девушке в живот. Часть струи попала на стену. Девушка попробовала закрыть лицо руками, но Валерий был быстрее: со второго раза он накрыл цель.
Он перепрыгнул через прилавок и изо всех сил ударил девушку кулаком в висок. Она еще сопротивлялась, поэтому получила еще один удар.
Вот деньги, в разных ящичках разные купюры. Некоторые даже схвачены резинкой. Аккуратно и удобно.
Вдруг ему стало радостно: все
Он услышал шаги (как же так – на улице никого не было) и обернулся.
В дверях стоял директор с круглой полированой палкой в руках. Взял в аптеке.
– Где она?
– На том свете, – совершенно спокойно ответил Валерий, – дожиджается тебя. (Так и сказал: «дожиджается») На пол!
Директор лег на пол.
– Руки за спину!
Проходя, Валерий ударил его ногой в затылок. Директор не шевелился.
Оставалось еще пережить две минуты. Нужно было пройти вдоль длинного дома, мимо витрин аптеки и мебельного магазина, сейчас закрытого. Потом можно будет свернуть за угол и сбежать по переулкам. Но сейчас бежать нельзя, обратят внимание.
Он шел медленно, спокойно и даже начал насвистывать.
Заметив свист, перестал. Нужно пройти всего лишь мимо шести столбиков, воткнутых в газон как исполинские булавки: у каждого столбика вверху есть лампа, прикрытая зонтиком колпачка. Очень похоже на булавки. У последних двух лампы сбиты и даже ламповый каркас попрочен и изогнут. Как это? – ведь для этого нужно влезть на столб?
– Что?
– Время сколько? – повторила женщмна в косынке и в грязном рабочем комбинезоне, ей хотелось, чтобы рабочий день поскорее закончился, потом можно переодеться в человеческое и пойти в парк с цветомузыкой, где парни с наглыми глазами будут угадывать что у тебя под одеждой.
Валерий посмотрел на часы и зачем-то соврал, что они остановились.
– Заводить надо, – сердито посоветовала женщина.
Она и так знала который час, но вдруг уже позже?
Один столб, два столба, три столба, четвертый – все.
Валерий упал на траву и закричал. Жутко болели глаза – он все же глотнул газа в маленьком магазинчике. Было же написанно: «пользоваться в закрытых помещениях запрещается».
Он рвал траву и тер ею лицо. Потом его вырвало.
Он встал, вытел лицо платком и осмотрелся. Поблизости никого не было. Не было даже окон домов, всегда подсматривающих, если творится что-либо постыдное. Он юркнул в переулок. Остановился, выбросил черные очки, предварительно протерев их платком (кинодетективы с отпечатками пальцев) и спокойно пошел по направлению к остановке метро. Хотелось пересчитать деньги, но он оставил эту приятную поцедуру на потом. Приносить их все домой или половину спрятать от Люды?
Да кто такая Люда? Это мои деньги, я их заработал сам. Ей немного дам, конечно. Сколько же их? Похоже, миллионов тридцать. Особенно хороша синяя пачка из пятисоток.
Кто-то шел за спиной.
Валерий остановился и обернулся. Никого нет, показалось.
Нельзя же так нервничать в самом деле. Нечего было нервничать. Это страшно только в первый раз. Ух ты, какой интересный флаг здесь повесили. Это не государственный, это какой-то фирмы. Тамара. Десять миллионов сразу отложу для нее. Съездим пару раз за город, отдохнем. Вон уже виден проспект. Не слишком ли сильно я ее ударил? А его? Ведь они не очнулись минут пять, не меньше? А если нужно спешить? Нет, не нужно. Кем был тот молодой старичок на вокзале? Нет, это не дедушка, хотя очень похож. Интересные бывают люди. А что же та женщина, которая спросила время? Она же меня запомнила?
Ну, не убивать же ее за это? Что она могла запомнить – только человека среднего роста в темных очках. И самое главное – мне ведь везет. Мне всегда взет. Еще вчера я вытягивал карты из колоды, чтобы проверить это. А вдруг я ее убил? Или его? Как я смогу узнать об этом?
Он остановился снова. Шаги за спиной были совсем близко, в нескольких метрах. Он медленно повернулся, сжимая баллончик в кармане.
Никого. Переулок просвечивается длинной красно-кирпичной перспективой. Две собаки валяются на дороге, очумев от жары.
Надпись мелом: «парковка за…». Спокойный воробей купается в пыли, выпячивая грудку. Еще одна ленивая собачонка раздумывает – тявкнуть или не нужно. Никого, никого, никого.
Но ведь он ясно слышал шаги.
Он добрался до метро, выстоял небольшую очередь и позвонил Людмиле.
– Это ты?
– Я, а кто же.
– Нет, я просто удивилась.
– Ты разве не верила в успех? Нам ведь везет.
– Да, я верила, верила. Все получилось удачно?
– Очень удачно. Здесь очередь, я долго говорить не буду.
Еду сразу к тебе. Спасибо за помощь.
Людмила сидела на кровати и раскладывала кусочки порванной фотографии. На фотографии был Валерий, улыбающийся, гордый, сильный, любящий. Это он фотографировался всего месяц назад.
Если подумать, то как раз эту фотографию рвать не стоило.
Напиться что ли самой и увидеть чертиков? Валерию чертики помогли.
Она вышла на балкончик и посмотрела вниз. То, что он не любит меня, это совершенно очевидно. Это совершенно ясно. Это факт. Это больше чем факт. Это истина. Ну и что? Если он все же останестся со мной, что тогда? Все кажется таким маленьким, когда смотришь с девятого этажа…
45
– Как прошло? – спросила Людмила.
– Как по маслу.
– Много народу убил?
– Только двоих.
– Молодец, далеко пойдешь.
Она потрепала его по щеке и Валерий отстранил ее руку.
– Что такое? Тебе не нравится?
– Нет.
– Забудь слово «нет». Отныне ты будешь говорить только «да».
– Что с тобой? – удивился Валерий. – Сьела что-то не то?
– Ой-ой-ой, – какой остроумный! Какие мы гордые стали!
Пора заняться твоей дрессировкой; и не такие на коленках ползали. Знаешь, что я сказала по телефону?
– Что?
– Что грабят магазин. Но я выпросила у него твою жизнь, ты мне еще пригодишься живым.
– Ты не могла так сказать!
– Могла, я как раз такая тварь. Разве не так?
Валерий встал и прошел круг по комнате. Людмила смотрела черными глазами.
– Ну, давай, стукни кулаком по столу! Ну, сделай что-нибудь, ты же был мужчиной!
– Собирай вещи и уходи, – сказал Валерий, – уходи сейчас же. Иначе уйду я.
– Попробуй.
– Зачем ты это сделала?
– Хотела посмотреть как ты справишься.