Шахидка с голубыми глазами
Шрифт:
Стоп! А это кто?
Я остановился перед запыленным «Пежо», поставил на багажник переноску, сам оперся о крышу локтями. Метрах в пятидесяти от меня, через дорогу, у мраморной вазы с лохматым цветком, стояла Яна… Я протер глаза. На глянцевую крышу авто с моего лба капал пот. Кот начал скрестись внутри своего пластикового домика, белые усы вылезли наружу сквозь мелкую решетку… Погоди, дорогой, дай мне допеть свою песню…
Без сомнения, это была Яна. Она стояла на бордюрном камне в легком весеннем пальто цвета спелой малины, из-под которой выглядывал подол черной юбки, в нелепой кепке с большим выгнутым козырьком. Не голосовала, не крутила головой, а просто стояла, как манекен, рекламирующий малиновые кепки. И все-таки она кого-то ждала, но без нервов и тревоги, как человек, уверенный в том, что очень нужен, подобно бриллианту в золотой оправе, валяющемуся на дороге: рано или поздно, но все равно найдут, подберут, пыль сдуют, в самый лучший карман сунут…
Не спуская глаз с Яны, я подхватил переноску и пошел напрямик, через запруженную машинами дорогу. Скорость движения здесь была не велика, и я надеялся, что я со своим мохнатым другом не попаду под колеса. И все-таки перед каждой полосой мне приходилось останавливаться. Мне истошно сигналили, выхлопной дым затмевал свет фонарей и рекламных щитов. Пытаясь привлечь к себе внимание девушки, я принялся размахивать свободной рукой. Большинство водителей отреагировали на этот жест так, будто бы я голосовал. Рядом со мной немедленно образовалась пробка. Машины перегородили мне путь. Я несколько раз крикнул Яне, но без всякой надежды, что она меня услышит. Даже если бы услышала, то вряд ли бы обратила на меня внимание – ее девичья память не сохранила моего светлого образа, там только певец Дэн чувствовал себя вольготно.
– Проваливай отсюда, придурок! – рявкнул на меня полицейский, выглянувший из окна автомобиля.
Не ручаюсь, что я точно перевел его фразу и блюстителю порядка я показался именно придурком, но его физиономия была перекошена от злости. Дабы не усугублять ситуацию, я ответил ему по-русски: «Без базара, командир!» и, сильно рискуя, перебежал на следующую полосу.
Отсюда до Яны было уже всего ничего, и если бы я трепетно не любил животных, то можно было бы кинуть в девушку переноску, чтобы заставить ее обратить на меня свой взор. Но тут, как назло, перед ней остановился синий микроавтобус со шторками на окнах и закрыл Яну собой. Я был готов поклясться, что Яна не голосовала, она вообще не смотрела на проезжающие мимо машины, и микроавтобус остановился именно потому, что приехал сюда именно за ней.
– Стой! Стой! – закричал я, тщетно пытаясь преодолеть последние метры – как назло, на крайних полосах было особенно много машин, и мчались они как сумасшедшие. Синий микроавтобус включил правый поворотник. Сейчас он отчалит, и тогда я уже потеряю Яну навсегда. Мое нетерпение перевалило через все допустимые границы. От избытка чувств я двинул ногой по проехавшему мимо «Ситроену». Водитель высунул в окошко кулак с оттопыренным кверху средним пальцем. Мимо, как болид, промчался мотоциклист. За ним следовало такси. Водитель, сжалившись надо мной, притормозил. Я уже был готов ринуться вперед, как увидел, что на обгон такси пошел черный «Мерседес» со сверкающими зеркальными стеклами. То ли его водитель был слепой, то ли маньяк-убийца – стремительно набирая скорость, машина неслась прямо на меня. Отступить назад я не мог, побежать вперед тоже… Мой ужас длился недолго. Не желая быть сбитым этой касаткой на колесах, уже чувствуя щекой жар капота, я со слепым отчаянием прыгнул к газону.
Будь я горным козлом, то наверняка отделался бы только легким испугом. Но мне не хватило прыткости. Я хоть и отскочил от горячего передка «Мерседеса», не позволив себя раздавить всмятку, но машина все-таки задела мое бедро. Удар был сильный, жестокий, и меня буквально выкинуло на траву. От боли потемнело в глазах. Переноска, взлетев в воздух, упала рядом со мной крышкой вниз.
Некоторое время я катался по газону и корчился, как футболист, симулирующий перед судьей. Когда боль немного утихла и я вновь обрел способность соображать, негодяйский «Мерседес» благополучно скрылся в потоке машин, как, собственно, и синий микроавтобус, поглотивший мою недосягаемую Яну.
Проклиная местных лихачей, я на четвереньках дополз до переноски, открыл крышку и выпустил обалдевшего от страха кота на волю. Зверю, кажется, повезло больше, чем мне. Он не хромал, не стонал и мяукал ровно, без заиканья. Только глаза у него были необыкновенно большими, идеально-круглыми, до предела заполненными аспидными зрачками. Распушив свой великолепный хвост, кот принялся мурлыкать и тереться о мое несчастное бедро. Мне пришлось приспустить джинсы, чтобы выяснить масштабы последствий моего столкновения с «мерсом». Нога выше колена подпухла и посинела, но кость, к счастью, была цела и обошлось без рваных ран.
Я вполне обошелся бы без посторонней помощи и, прихрамывая, возобновил бы поиски профессора, но передо мной вдруг выросла фигура полицейского. На вопрос, что я здесь делаю, я ответил, что меня сбила машина, в результате чего я срикошетил на газон. Трудно было судить, правильно ли понял меня полицейский. Вид у него был отрешенный, словно он только что посмотрел некий захватывающий фильм и до сих пор пребывал под сильным впечатлением. Ежась на прохладном ветру, он рассеянно произнес, что в этом месте нет пешеходного перехода, и пригласил меня посетить его полицейскую машину.
Я уже ничего не мог: ни грустить, ни шутить, ни выпутываться. Наступает такой момент, когда методические удары судьбы начинаешь воспринимать как один затяжной удар, и надо просто сжать зубы и перетерпеть, пока пытка не прекратится.
Я сунул кота в переноску, закрыл крышку и последовал за полицейским. Ехали мы недолго: сделали круг и вернулись к терминалу. Я прикидывал в уме, какую сумму мне придется выложить в качестве штрафа и останутся ли после этого деньги на обратный авиабилет. Только я вышел из машины и, прихрамывая, поплелся за полицейским, как на меня вихрем налетел профессор.
– Кирилл! – необыкновенно возбужденно кричал он, тряся меня за руку. – Ты куда пропал?! Что с тобой случилось?! Я тебя обыскался!
Знал бы профессор, как я обрадовался ему! Жив-здоров мой подопечный, только немного бледен! Я смотрел на его испуганное лицо, и оно казалось мне родным.
– Не шумите, умоляю вас! – зашептал я. – Не привлекайте внимания…
– Куда тебя ведут?!
– Пустяки… Ждите меня здесь… – Я протянул ему переноску. – Подержите, пожалуйста. Только не кидайте на асфальт, иначе у него будет стресс.
– Я пойду с тобой! Тебя арестовали?! На каком основании, Кирилл?!
Полицейский остановился, равнодушно смерил взглядом профессора.
– Ваш отец? – спросил он меня.
Я кивнул. Полицейский зевнул и толкнул дверь с табличкой «Служебное помещение».
– Пусть подождет у входа, – сказал он, жестом приглашая меня зайти внутрь. – Это недолго…
– Кирилл, что ты собираешься ему рассказать? – все никак не мог угомониться профессор.
Полицейский, поторапливая, шлепнул меня между лопаток.