Шахматы дьявола
Шрифт:
— Ладно, обойдемся без него, — согласился Бертольд. — Осталось решить вопрос с имуществом.
— Что здесь решать? — удивился Гуго. — Раз монахи ведут скромную жизнь и деньги им ни к чему, то все остается у меня.
— Мы с Робертом решили свою долю пожертвовать ордену, — заявил Бертольд.
— Бесполезное разбазаривание средств, — фыркнул Гуго. — Разве монахи могут разумно распоряжаться деньгами?
— Тамплиеры каждый день кормят тысячи паломников. Тебе не помешало бы поучиться у них милосердию, — пристыдил своего друга Бертольд.
— Каждый
— Постой, а разве ты не собираешься вступить в орден? — удивился Гуго.
— Ты забыл, что я не католик, а православный, — напомнил Григорий. — Свою веру я менять не собираюсь. Поэтому, меня в орден не примут.
— Не поверишь, но мне тоже очень симпатично православие, — Гуго посмотрел в потолок. Сейчас он был очень похож на святого мученика.
— Если не прекратишь кощунствовать, то я сверну тебе шею, — пообещал Бертольд.
— Мусульманином он уже хотел быть, — припомнил Роберт. — Теперь хочет стать православным. Может еще какая-нибудь религия тебя привлекает?
— Когда это я хотел принять ислам? — возмутился француз.
— Когда позавидовал магометанскому многоженству.
— Шуток не понимаете? — насупился Гуго.
— В каждой шутке есть доля шутки, — скаламбурил Григорий.
— Вам всем необходимо принять постриг, — заявил Гуго, глядя на хмурые лица своих друзей. — Уж очень вы кровожадны. Рядом с вами стало опасно находиться. Я прямо чувствую, что вас обуревает желание вцепиться мне в горло. Может в стенах монастырей, благодаря молитвам, вы станете более милосердными?
— Как истинный христианин, ты просто обязан поделиться своей кровью с ближним, — Роберт обнял француза за шею.
— Григорий! Тебе не кажется, что эту парочку нельзя отправлять в монастырь? — вдруг переменил свое мнение Гуго. — Они же съедят там всех монахов. Такого богохульства мое ранимое христианское сердце не выдержит.
— Чтобы этого не случилось, им необходимо вступить именно в орден тамплиеров, — не согласился Григорий, который серьезно отнесся к шутке француза. — Членам ордена разрешено ночевать в городе. Здесь же мы с тобой приготовим им нужную пищу.
— Всю жизнь мечтал стать поваром, — проворчал Гуго.
— Еще нам надо будет приобрести в Иерусалиме собственный дом, нанять прислугу, которая позаботится о его сохранности в наше отсутствие.
— Куда это ты собрался? — удивился Гуго.
— Собираюсь отправиться на свою родину. Потом посетим твои родные края.
— Зачем? Там у меня нет ни своего дома, ни родственников, — пожал плечами Гуго.
— Думаю, что тебе необходимо приобрести дом и купить землю в тихом уголке Франции, — настаивал Григорий.
— Я не собираюсь заниматься земледелием и тратить свою молодость, прозябая в провинции. Ты меня сегодня точно вгонишь в могилу. Сначала требуешь, чтобы я стал монахом. Потом предлагаешь отправиться в изгнание, чтобы я разделил
— Это нужно сделать для того, чтобы однажды, когда тебе понадобится убежище, было куда отправиться. Нам нельзя долго находиться в одном месте. Наша вечная молодость всегда будет вызывать у окружающих недоумение. Однажды нас объявят колдунами или слугами дьявола и начнут преследовать. Нам нужно много домов и тайников, где мы будем хранить сокровища.
— Пока мы будем путешествовать, наши дома могут ограбить, сжечь или захватить местные феодалы, — не согласился Гуго.
— Эту проблему легко решить, — заверил Григорий. — Отдашь свою усадьбу под управление церкви. В твое отсутствие монахи будут заботиться о твоем жилище и вести хозяйство. Многие рыцари, отправившиеся в крестовый поход, оставили свои поместья и замки под залог церкви. Всем это выгодно.
— Боюсь, что чужой управляющий может довести хозяйство до разорения, — скептически отнесся Гуго к предложению Григория. — Будет воровать, и думать только о своем обогащении.
— Даже если твои владения будут разорены или сожжены в результате междоусобных войн, то останется земля. Ты сможешь, на правах хозяина, вернуться и заново отстроиться. Если мы собираемся жить вечно, то следует позаботиться о постоянном доходе.
— Хорошая идея, — одобрил Бертольд.
— Желательно, чтобы ты Бертольд и ты Роберт, сделали то же самое в Германии и Англии, — продолжил Григорий.
— Но ведь это невозможно. Если мы вступим в орден тамплиеров, то должны будем находиться всегда при монастыре, — напомнил Бертольд. — Ни о каких путешествиях не может быть и речи.
— Ничего страшного не произойдет, если вы вступите в орден через год. Сначала решите все свои мирские проблемы.
— О каких проблемах ты говоришь? — не понял Роберт. — Мы с Бертольдом решили посвятить свою жизнь служению Богу. Одновременно будем искать в святых книгах ответы на наши вопросы. Нам не нужны богатства, собственный дом или поместье. Наш путь предначертан на века.
— Ты, по-моему, так и не понял серьезности проблемы нашего долголетия, — вздохнул Григорий. — О каких веках ты говоришь? Уже через пятнадцать-двадцать лет твои братья по ордену начнут удивляться твоей неувядающей молодости. Потом начнут задавать вопросы. Что ты им ответишь?
— Все, что с нами происходит, угодно Богу, — уверенно заявил Роберт. — Думаю, что в скором времени мы получим ответ на главный вопрос.
— А если нет?
— Григорий, почему тебя все время терзают сомнения? — спросил Гуго. — Сколько тебя знаю, ты все время чего-то опасаешься.