Шахта дьявола
Шрифт:
«Подними окно обратно».
— Да, сэр, — пищит он.
Он закрывает ее и выезжает на красный свет, едва не столкнувшись со встречным транспортом.
Автомобиль позади него медленно заезжает на свободное место, водитель послушно смотрит на дорогу широко раскрытыми глазами.
— Это было безрассудно, — мягко упрекает меня Тэсс.
Она не ошибается.
Но я не хочу угрожать, калечить или убивать каждого ублюдка, с которым мы вступаем в контакт. Это Тэсс заставляет их потерять рассудок и чувство самосохранения.
Если бы у меня не было такой красивой
Я помню несколько месяцев назад, когда я беспокоился о своей растущей одержимости, о том, что она становится моей уязвимостью. Я пытался остановить это, пытался защититься от щупалец этих чувств, вторгающихся в мое сердце. Теперь я опрометчиво убиваю важные зацепки, отрубаю конечности в общественных местах и выхватываю пистолет на открытой дороге.
Оглядываясь назад, пытаться перестать заботиться о Тесс было все равно, что просить Землю перестать вращаться вокруг Солнца.
Просто невозможно.
Она моя самая большая слабость. Моя ахиллесова пята. Самый простой, самый очевидный и, конечно же, самый смертельный способ причинить мне вред.
???
Глава 51
Тесс
Эксцесс — живое воплощение своего названия. Роскошь накатывается волнами: от старинных люстр на потолке до бархатных стен и талантливых полуобнаженных танцоров, занимающих различные подиумы вокруг клуба. Потолок возвышается минимум на тридцать футов, с него свисают роскошные канделябры. Танцпол полностью забит, из громкоговорителей с усилением басов доносится музыка.
Тьяго тянет меня сквозь толпу людей к лестнице, ведущей в VIP-зону. Его рука вытянута за спину, и он крепко держит мою руку в своей, проталкиваясь сквозь толпу. Я держусь изо всех сил, боюсь разлучиться в этой давке. Когда мы прошли лишь треть пути через толпу, он резко останавливается и оборачивается.
— Что это такое? — Я спрашиваю.
Его руки находят мою талию и притягивают меня к себе. — Это не сработает. Мне не нравится, что ты стоишь позади меня. Мне нужно, чтобы ты следила за мной.
Он прижимает меня к себе, и одна руку бдительно кладет мне на плечо. Затем он снова начинает проталкиваться сквозь толпу, свободной рукой расталкивая людей с дороги.
Находясь у него на груди, я чувствую, как его сердце бьется у моего плеча, и этот ритмичный стук успокаивает. Я украдкой задумчиво смотрю на его лицо, на решительный взгляд его глаз, на решительную челюсть.
Я позволила своей ненависти к происхождению Тьего и его работе полностью ослепить меня на долгое время. На самом деле он был моим защитником. Он защищает меня с яростью, которая не знает границ, как тогда, когда он ранее вытащил пистолет. Он спасает меня каждый день бесчисленными способами, большими и маленькими. Он всегда так делал, с тех пор, как мы впервые встретились. Возможно, он совершенно расстроен, но не со мной. Никогда со мной, кроме тех случаев, когда я хочу, чтобы он был. Это был самый большой сюрприз за весь наш брак.
Я трещусь по швам, чтобы рассказать ему о своих
Когда мы прорываемся через другую сторону толпы, Тьяго чувствует на себе жар моего взгляда и смотрит вниз. — Что-то не так? — спрашивает он, кладя руку мне на поясницу, пока мы поднимаемся по лестнице.
Когда мы доходим до лестничной площадки, я поворачиваюсь и ладонью ему в бок. — Нет, — говорю я, глядя на него из-под ресниц. — Я просто хотела, чтобы ты знал… Я недооценила тебя, когда мы впервые встретились. Ты не тот, кого я ожидала, кем я тебя считала. — Я ухмыляюсь. — Ну нет, ты такой, но со мной ты не такой. Ты всегда защищаешь меня, и я… у меня никогда раньше такого не было.
Он одет более небрежно, чем обычно: простая черная футболка и такие же темные брюки. Короткие рукава его рубашки обнажают его пронизанные шнурками, покрытые татуировками руки. Вид его мускулистого тела на фоне этого знойного клуба вызывает приступ похоти, пронзающий мою киску. Становится совершенно больно, когда его темные, блестящие глаза находят мои, и улыбка тронула его губы.
— Я бы защитил тебя ценой своей жизни, Amor.
У меня сердце сжимается от его хриплого скрежета. Тьяго наклоняет голову, пытаясь найти мои губы, но я отворачиваюсь. Он замирает, вопросительно вглядываясь в мою щеку, а на его челюсти дергается мускул.
У меня в горле комок, из-за которого трудно говорить. «Это требует больших усилий для кого-то незначительного».
Он выпрямляется, его тон резкий. «Незначительный?»
— На самом деле, это было не совсем то слово, которое ты использовал. Ты сказал, что тебя не обременяют «тривиальные, ненужные эмоции», такие как забота о других людях, потому что это сделает тебя уязвимым. Чтобы ты не привязывался». Я слышу горечь в своем голосе. — Я этого не забыла. Мне приятно об этом помнить.
Слова кажутся пустыми и едкими на языке, но их нужно сказать. Я была бы дурой, если бы проигнорировала то, что он мне сказал, и надеялась, что это может измениться.
Тьяго медленно кивает. Задумчиво. Он тянется к моей руке, переплетая наши руки Я смотрю туда, где мы связаны, и ощущаю знакомый разряд электричества. Он наклоняет нижнюю часть моего подбородка и заставляет меня посмотреть на него.
— Почему? — спрашивает он, ища мои глаза. — Хочешь, чтобы я почувствовал к тебе эти эмоции?
Я пытаюсь вырвать свою руку из его, но он сжимает сильнее. — Нет, я…
— Потому что так и есть, — заканчивает он, поднося мою руку ко рту и нежно целуя мое запястье. Я чувствую.
Эмоции бросаются мне в голову и заставляют дрожать ноги. Тьяго отталкивает меня назад, пока мы не исчезаем в темном углу. Его глаза сияют в темноте, как два маяка, гипнотизируя меня. — И моя одержимость, мои чувства, моя постоянная потребность в тебе делают меня уязвимым. Это все слабости, которые я не могу себе позволить, от которых мне следует защищаться
— Как?
— Отпустив тебя.
Я вздрагиваю, неподготовленная к такому ответу. Пустота, пронзившая мой желудок, оставляет на своем пути разрушение и хаос.