Шакалы поют в полдень
Шрифт:
– Боюсь, мадам, не сегодня, – Ди вежливо улыбнулся. – Через двадцать минут мне нужно вернуться в офис. Но я обязательно провожу вас как-нибудь до кафе.
Мадам Кошек ответ шерифа не устроил, но она, как это принято у матрон, пренепременно жаждущих уже начать выдавать дочерей замуж, сей факт постаралась утаить. Шакалка снова не по-женски хохотнула, приведя нервы мадам в состояние натянутой струны. Стараясь не показывать, насколько уязвлена, Кошек подхватила Генрику под локоть, вежливо распрощалась с шерифом и направилась завтракать в кафе мисс Питти. Вацлава грустным хвостиком поплелась
А шакалка, сделавшая пакость нарочно и по такому поводу, естественно, весьма довольная собой, перевела счастливый взгляд на Ди Старшего. В голубых глазах блюстителя закона светился укор. Уля поджала губы и по-детски задрала нос – ее всегда раздражал и немного обижа… Хорошо, не немного, а очень сильно обижал и задевал альтруизм Ди. Он сам никогда никого не осуждал и не осаживал, и почему-то именно от нее, Ули, ждал того же поведения. Возможно, Дэниел Кроу и подставлял вторую щеку, но она, Ульяна Вебер, всегда на оскорбление отвечала оскорблением, на силу – силой, на злобу – злобой! Иное все равно не срабатывает. Глаз за глаз, зуб за зуб – ведь так написано в любимой книжице пастора?
– У вас ангельское терпение, шериф, – не стала скрывать Уля своих мыслей.
Ди усмехнулся.
– Наверное, поэтому меня так восхищает ваш дьявольский нрав. – Ему пришлось приложить усилие, чтоб не перемахнуть через перила и не прижать к себе эту несносную вдову вместе с ее сногсшибательным запахом, широко распахнутыми возмущенными глазами и полными, нежными губами. У ее острого язычка теперь должен был быть вкус кофе.
Прежде чем шакалка нашлась с ответом, Ди широко улыбнулся ей и отсалютовал шляпой.
– Мэм…
– Сэ-э-эр, – язвительно протянула дьяволица в ответ.
Впрочем, иной реакции Ди и не ждал, и даже не пытался задержаться, чтобы услышать эту колкость в свой адрес. Только рассмеялся, взлетая по ступеням на веранду.
– Женя, я хочу в точности то же, что пьет Вебер! Ну, и этот твой фирменный завтрак, – пребывая в прекрасном расположении духа, Ди проигнорировал насмешливые взгляды завсегдатаев «Святого Моисея».
Его абсолютно не смущало, что городок давно в курсе его нежного отношения к шакалке. Серьезно. Народ колкости не отпускал лишь потому, что уважал Ди похлеще пастора и Святого Духа вместе взятых!
– Шериф! – окликнул Кроу Весельчак Гарри. – Когда вы уже проводите Генрику к мисс Питти?
Собравшиеся на завтрак шахтеры дружно засмеялись и загалдели.
Ди развернулся на стуле спиной к стойке:
– Когда ты, Гарри, в одиночку срежешь гору Уйкка, ну, или бригадиром станешь.
Смех зазвучал громче. Ребята из второй дневной смены заулюлюкали. Кто-то закричал: «Да это после второго пришествия!» Старая Марта, механик и куратор юного Гарри, ласково, по-матерински, взлохматила ему волосы на макушке.
– Шериф, – заговорила бригадирша Ли, когда общее веселье улеглось, – Тут звезды поют, что у нас проблемы намечаются. Что-то в компании нечисто.
– Какие у вас певучие звезды, Ли, – мягко улыбнулся шериф. – Слухи слухами, а я привык доверять фактам.
– Значит, столичных гостей в пиджаках на станции не намечается?
Кроу пожал плечами:
– Ли, ты знаешь,
– Ди, ты отличный мужик! – выкрикнул Стан Подлески. – Я влюблен в тебя давно и надолго! За первого стоящего шерифа нашей благословенной дыры, господа!
Он поднял кружку с кофе. Народ вновь засмеялся и дружно поддержал тост.
– Может, мне тогда проводить Генрику? – Не унялся Гарри. – Был бы в курсе всех тайн старикана Кошки. Я ж отличный шпион! Кто владеет информацией, тот владеет миром…
Договорить ему не дали, загудели, загалдели, склоняя на разные лады новую нелепую шутку Весельчака. В итоге сошлись на том, что ежели юный Гарри все-таки отважится высказать свое предложение почтенному семейству Кошек вслух, то Генрика в обморок шлепнется, а ее благочестивая маман лопнет от возмущения и злобы.
Ди, посмеявшись со всеми, развернулся к стойке и приступил к своему завтраку. Начал, понятное дело, с кофе. Закрыл глаза, опер локти о столешницу и сделал первый глоток. Что ж… Губы дьяволицы имели терпкий горьковатый вкус жареных зерен, оттененных нежностью молочных сливок.
– Потрясный кофе, – протянул он, не открывая глаз.
– Или потрясная женщина? – усмехнулась тихо я и ушла в подсобку, оставив улыбающегося Ди поглощать его яичницу с беконом и упиваться фантазиями о шакалке.
Глава вторая
Здесь я продолжу знакомить вас с действующими лицами и добавлю пару событий.
Тем же ранним утром, пока младший Ван-Ю проявлял чудеса настойчивости и изобретательности в отношении предмета своих романтических страстей, папаша Ван-Ю – хотя я, пожалуй, назову его Старым Пердуном Ван-Ю, дабы в полной мере отразить впечатляющий нрав этого беззубого козла – инспектировал свои угодья. И инспекция удовлетворения ему, увы, не принесла. Сначала он потерял часть денег на бирже из-за полетевшей камеры на дроне – перекупщиков ж хлебом не корми, дай только воспользоваться любой ерундой и сбить цену на товар. Потом выяснилось, что младший сын не явился на работу, в доме Юджина мать тоже не обнаружила, а когда все же удалось с ним связаться, оказалось, что пацан время тратит на шакалку и намерен делать это впредь. Никогда Ван-Ю еще не пребывал в таком бешенстве: Кровавая Тварь старшему сыну жизнь чуть не запорола, за младшего взялась, а шериф, как обычно, от вразумительного ответа уходит!
Ван-Ю на правах крупного землевладельца каждый год против Дэниела Кроу голосовал на городском собрании, но чертов шериф так засел в душу пастору, шахтерам и местным клушам, мечтающим женить слащавого вдовца, что все попытки избавиться от Кроу заканчивались полным провалом. Конечно, Ван-Ю на этом не останавливался, он писал и в управление горнодобывающей компании, и отправлял заявки в Совет Федерации, даже в Парламент Союза прошения оформлял, но кто-то сверху очевидно прикрывал Кроу. Во всяком случае, старикан в это верил так же страстно, как в свою прибыль.