Шалая любовь моя
Шрифт:
– А почему бы и нет? – Джемми Хэтуорт сняла телефонную трубку, чтобы снова связаться с домашними. – Это ведь куда больше, чем доверено любому другому из младших обозревателей, не так ли?
Истинное значение слов ответственного редактора дошло до Лейси минут через пятнадцать, когда она пристроилась у заваленного хламом стола в художественной редакции – совместного достояния младших обозревателей, – чтобы переписать заметку о швейцарских лыжных ботинках с вязаным верхом.
«Я конкурентоспособна», — осознала вдруг Лейси, уставившись на экран компьютера, где было написано, что вязаный верх защищает от снега ваше швейцарское снаряжение. А ведь она всего пару недель работает бок о бок с остальными
Лейси обнаружила, что все младшие обозреватели интересные в разном смысле люди. И сойтись с ними оказалось легко – главным образом потому, что, работая за импровизированным рабочим столом, втиснутым в художественную редакцию, всегда чувствуешь локоть соседа. За компьютером, естественно, приходится работать по очереди. Так что скоро все познакомились с новенькой сотрудницей.
Ариана Локуорт – высокая, худощавая и мрачноватая – специализировалась на истории искусств в колледже Веллсли. По ее собственному признанию, она работает в журналистике мод лишь для того, чтобы разобраться в исследовании влияния исторических и социологических факторов на смену стилей женской одежды.
– Ты имеешь в виду турнюры и широкополые шляпы? – заинтересовалась Лейси. – Они что, отражают настроения женщин того времени?
– Лишь отчасти. Но они отражают отношение общества, что гораздо важнее. Сегодня мы входим в открытый декаданс. – Ариана окинула взглядом розовую облегающую жилетку Лейси, надетую поверх длинной черной водолазки, подчеркивающей грудь, всю фигуру и стремление современных женщин быть доступными. – Помолчав, она добавила глуховатым голосом: – Это умаляет их достоинство.
– Я понимаю, что ты имеешь в виду, – задумчиво произнесла Лейси. С мнением относительно декаданса она определенно согласна; до сих пор у нее бродят в голове воспоминания об ужасном вечернем туалете от Клода Монтана и впечатлении, произведенном в баре Талсы. Двух остальных девушек из группы младших обозревателей мод звали Нэнси и Клоринда. Нэнси была моделью, растратившей себя на мелкие роли в видеоклипах, особенно в массовых сценах «Би-Джиз», а Клоринда оказалась безработной джаз-певицей.
– Джаз возвращается, – чуть воинственно заявила эта холеная негритянская девушка. – Он обязательно вытеснит этот мерзкий рэп-рок.
– А я и не знала, что джаз куда-то уходил, – озадаченно отозвалась Лейси. – Мой отец только его и слушает.
Все девушки единодушно недолюбливали пятого члена группы, Кейта – симпатичного, атлетически сложенного парня, носящего черные костюмы и красные подтяжки. Он занялся журналистикой совсем недавно, после того как его славная карьера на Уолл-стрит безвременно оборвалась из-за биржевого краха.
– Девчонки, не обращайте на меня внимания, – самодовольно заявлял он. – Я вам вовсе не конкурент. Я учусь быть администратором.
Они знали, что Кейт говорит правду. Пока девушки из кожи вон лезут ради единственной постоянной должности, он спокойно и уверенно движется к вершинам руководства. Где, как заметила Нэнси, место лишь для мужчин.
Так что новый поворот событий оказался для Лейси полнейшей неожиданностью; ни на что подобное она и надеяться не смела. Ей даже пришлось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что это не сон. С эксклюзивным материалом об успешной рекламной акции «Братьев Фишман» у нее есть шанс написать прекрасную статью, которая сможет пробиться на первые полосы одного из весенних номеров «Каприза». «А после того, как редакционный совет одобрит ее статью, – грезила Лейси, – главный редактор Глория Фарнхэм, естественно, представит ее на соискание ежегодной премии нью-йоркского Института моделей одежды. Она получит первую премию и предложение от „Вог“ перейти работать в „Конде Нэст пабликейшнз“. Или даже в „Нью-Йорк тайме“. Всякое может быть», – мечтала Лейси, и голова ее от счастья шла кругом.
И вдруг с самой вершины этих честолюбивых мечтаний ее низвергло в пропасть отчаяния известие о том, что Гаррисон Солтстоунстолл Поттс IV планирует провести свою буффонаду
– Нет-нет, тебе нужна «Уолдорф-Астория», – отчаянно старалась втолковать она Поттси, вспоминая свои нелегкие деньки в качестве модели на рекламных шоу. – «Нью-Йорк Хилтон» тоже неплох. Подготовь гостевой список всех закупщиков от крупных сетей магазинов, а также всех газет и нью-йоркских телестанций и пригласи широко известных художников, скажем, Мель Торм и Лэйни Казан, и подумай, чем их можно занять. Нужна не одна неделя на организацию этого мероприятия, и потом, существуют такие вещи, как рассылочные листы…
– Несомненно, драгая мечтательница, – радушно улыбаясь, сказал Поттси, – но у меня на уме другие планы, поскольку братья Фиш-ман твердо верят в мою творческую жилку и располагают отнюдь не бездонным рекламным фондом. Так что будет тенденциозный, яркий показ весенней коллекции совершенно бесплатно.
– Как бесплатно?! – вспылила Лейси. – Я никак не уясню, о чем ты толкуешь. Ты хочешь сказать, что намерен устроить все на дармовщинку?!
– Почти. В четверг вечером не стоит плевать на танцзала «Зебра», драгая лейди, даже если его владелец считается моим личным другом. А мои коллеги-модели, самые привлекательные мужчины Нью-Йорка, внесли щедрый вклад в гостевой список. Мой гениальный план заключается в том, дабы продемонстрировать великолепные творения братьев Фишман для haul monde [4] кафе, изобразив le dernier cri [5] их модельно-производственного гения. Затем мы подождем, пока пресса завалит нас требованиями прокрутить все на «бис». Что же до приглашения художников, – он погладил Лейси по голове, – мой сосед по комнате, парень из Лиги студентов-художников, пригласит все старшие курсы. Мы твердо убеждены, что Крошка Тим и его женский оркестр Укулеле займут их время, последовав за сценическими откровениями на подиумах.
4
Высший свет (фр.).
5
Последний крик (фр.).
– Ты безумец, безумец, – в глубоком отчаянии простонала Лейси. К сожалению, ей не удалось переубедить даже Кэнди, которая должна была пригласить моделей-подростков из школы йогов в Байонне, штат Нью-Джерси, частично принадлежащей фирме «Поттс индастриз» из Маблхеда, штат Массачусетс.
– Ну, пожалуйста, прислушайся к голосу разума, – молила Лейси свою подругу. – Никому не дано устроить рекламный показ мод задаром, даже твоему рехнувшемуся дружку. Невозможно привезти в Манхэттен толпу совершенно неопытных девочек и выпустить их на подиум даже без репетиций. Невозможно устроить показ мод в четверг вечером, да еще в дискотеке рядом с Таймс-сквер, о которой понятия никто не имеет! Сомневаюсь, что мистер Фишман уже успел сшить демонстрационные модели. Впрочем, он получил авторские права на портреты знаменитостей, – добавила она, подумав. – Это ведь мой материал, материал, который должен прославить меня! Понимаешь? Если только этот шизофреник из Бостона не добьет его окончательно! – чуть не плача, сказала Лейси.
Рыжая Кэнди лишь вздохнула и попыталась утешить подругу.
– По правде, я верю в успех, потому что доверяю Поттси. Он говорит: «Только молись, чтоб не было дождя».
Однако в четверг вечером, когда Кэнди с Лейси ехали по городу в такси с охапками коробок новых моделей «Королева диско» от братьев Фишман, над Манхэттеном разразилась гроза. Даже в театральном районе не было видно пешеходов. Гаррисон Солтстоунстолл Поттс IV ожидал их перед входом в танцзал «Зебра» под зонтом. При виде девушек он расплылся в улыбке.