Шальная мельница
Шрифт:
— По-твоему, я виноват? — жестко, грубо перебивает. Еще больше ошарашенный взгляд в глаза.
Качаю отрицательно головой.
— По-моему, никто не виноват. Или оба. И мы заслужили то, что заслужили. Но главное, что мы встретились, узнали друг друга, влюбились — и теперь вместе… ВОПРЕКИ ВСЕМУ.
Несмело мотает головой в негодовании. Шумный вздох — и потирает лицо ладонями, сгоняя шок.
— Гош… — несмело зову.
(молчит)
— Генрих…, - жалобно, отчаянно продолжаю. — Гера. Ну, Гер, — вновь лезу к нему, пытаюсь обнять, обвиться вокруг шеи, повернуть к себе его лицо.
— Да не злюсь я, — недовольно гаркнул. Поморщился. — Просто… всё это — какой-то бред.
Киваю головой, горько смеясь.
— Еще какой. Ну, идешь ко мне?
Не сдержался. Залился смехом.
— Ненормальная.
— Угу, — коварно ухмыляюсь. Уверенный напор — и разворачиваю его к себе целиком. Поддается. Ухватиться за лацканы — и потащить на себя. Доли секунд — повис сверху. Все еще мнется в неловкости и растерянности.
— Только, — шепчет сквозь улыбку, — хватит на сегодня откровений…. а то я больше не выдержу.
Пристыжено усмехаюсь, виновато пряча взгляд.
— Что? — не выдерживает.
Кривлюсь, наигранно, театрально качаю головой.
— Ничего, — колкий, с опаской, на миг в глаза и снова спрятать взор.
— Говори, — серьезно, отчасти, даже, грубо.
Недовольно вздергиваю бровями. То просит одно, то приказывает другое.
Глубокий вдох — и осмеливаюсь. Глаза в глаза. Взгляд на расстоянии вдоха.
— Была еще Четвертая Лиля, после Лизы.
— Четвертая? — ошарашено отстраняется, но не даю улизнуть, удерживаю силой, отчего подчиняется на мой напор, замирает.
— Да, — нервически прокашляться. — Это — она, тот урод… который влетел в тебя на перекрестке, отправив в кому. Это она — та девушка, что насмерть…
— Нет, — качает головой, бледнея от прозрения.
Кривлюсь, морщусь от боли и страха.
Лихорадочно, торопливо бормочу вдогонку.
— Но она, я, не специально. Тормоза отказали, или еще что. Я ж — не механик. Гош, ну, прости…
Не выдерживает — и рассмеялся истерически. Вновь поравнялся, расселся на кровати.
Рдею смущенно, а в голове уже кто-то печально ноет, осознавая, что близости сегодня со своим Генрихом уже не ждать.
— И Нани… — а это уже кто-то другой, решил окончательно всё добить, расстрелять бедное, хрупкое сознание Шалевского.
— ЧТО НАНИ? — неприкрыто грубо рычит. Взгляд на меня, в лицо.
— Это — Аня.
Округлил очи.
— Да ладно?
— Угу.
Закусила я губу. Шумный вздох.
— Еще что будет? — внезапно добавляет и на губах проступает добрая улыбка.
Обмерла я в удивлении. Секунды выжидания его — и поддаюсь. Качаю головой:
— Нет, вроде… всё. Ничего такого… сверх.
Скривился, махнул рукой.
— Ладно, потом… над всем этим подумаю, — пристальный, многозначительный взгляд мне в глаза. Неожиданно мерное, тихое, плавное, словно дикий зверь загоняет свою добычу, движение, начал на меня напор, наступление. Поддаюсь, с испугом, трепетом в душе следя за его мыслью, опускаюсь на подушку. Еще миг — и повис сверху.
Ухмыляется коварно. Улыбаюсь (смущенно) и я.
— Ну, теперь… лечи меня, моя Докторша. А иначе… я точно сейчас сойду с ума.
Мигом
— Только, чур, потом… не жаловаться и не брыкаться, — шепотом.
— Не буду, хорошая моя, не буду. Только помни, никаких резких движений, а то кровать нас не простит…
… действительно, не простила.
(Л и л я — 5)
Надо ли говорить о том, что отныне я ношу фамилию Шалевская, и уже на сносях? Если, Господь больше не гневается на меня, то… я искренне надеюсь, что наконец-то нас с Генрихом сделаю родителями.
Хотя…. не надо забывать, что вот как для Гоши, то это будет уже второй ребенок. С его сыном мы видимся часто. И это — радостные моменты для всех нас. И для меня в том числе. Действительно, это так. Нет, я не пытаюсь заменить ему родную мать, или стать а-ля вторая, нет. Однако… хорошим другом, то тут уж — наверняка.
…
И что не говорите, а с Ириной я тоже сдружилась. Почему-то жизнь, то и дело нас сталкивала друг с другом, причем, конкретно, едва не лбами, отчего приятельским отношениям, просто, грех было не завязаться. Родила она, на самом деле, и вправду, не от Ярцева. Уже на полпути этого дикого их брака с Михаилом, та стала делать страшные предположения и выводы. А дальше, отчаянные попытки забеременеть от мужа — привели к трепетной связи со своим же лечащим врачом, Федором Баировым. Сначала духовной, а затем — и физической. К тому времени с Ярцевым она уже и не спала. Потому не удивительно, что, когда тот ублюдок перестал ее так усердно пичкать таблетками, та живо забеременела. Догадки обрели полноценный смысл. А дальше, вовсе, взрыв, ядерная бомба — я пишу письмо, которое окончательно расставляет все точки над «i», и приговаривает мерзкую тварь… к справедливой участи.
И вот года идут — и странное чувство на душе, будто я знала эту свою Ирину и ее Федора (а дружим теперь семьями, да и дети хорошо ладят)… уже очень давно. И, возможно, не одну жизнь…
…
P. S. А ты бы прокатился на шальной мельнице?
[1] — «История Корнево». www.prussia39.ru, http://www.prussia39.ru/geo/geo.php?id=149
Примечания. Сноски
Примечания
* Лилия — символ в христианстве: чистота, праведность; возрождение, бессмертие, воскрешение (по аналогии с многолетними растениями); благосклонность, милость Божья, провидение, божественное покровительство избраннику (избраннице); грех и покаяние, очищенная от грехов душа.
Значение имени Лилии — «Бог — моя присяга».
Удивительно то, что имя было выбрано интуитивно, а смысл оказался гораздо глубже, нежели задумывалось по началу.
* Фамилия Мендель (фон Мендель) происходит от ласкательной формы еврейского мужского имени Менахем ("Мендель"), которое означает "утешитель".
* Эльза — в какой-то мере, аналог имени Лиля (Лили, Лилианна).
Нани — аналог имени Анна.
* Для точности восприятия авторства и линий времени, введены понятия «Лиля», «Лиля-2», «Лиля-3», «Лиля-4», «Лиля-5».