Шальные миллионы
Шрифт:
— Ты без машины?
— Да, но у меня есть ключи от твоего «форда». Я знал, что ты выпьешь вина, и отогнал свою в гараж. Надеюсь, ты установишь для себя правило: не садиться за руль навеселе и вообще по возможности вовсе не употреблять спиртного.
— Да, это будет правилом моей жизни, но сегодня мне надо было поддержать общий энтузиазм.
— Ну, как твой улов?
— Улов? Ах, да, улов…
Анна взглянула на Костю торжествующе:
— Я, кажется, могу играть роли. Нина завтра предлагает погудеть в ресторане.
— И что же ты?
— Я сказала, что у меня нет кавалера, а одной идти в ресторан… Представь, ей тоже не нравится положение скучающей дамы. С ее-то красотой. Будут липнуть как мухи на мед.
— Не знаю как ее, а тебя-то уж в покое не оставят. Но что же Иванов? Почему жена его одна может шляться по ресторанам?
— Иванов какой-то шалый, ей-Богу! Я его так и не поняла. Или он артист и разыгрывает простака, или в самом деле… таковой. И речь у него странная. В Волгограде есть писатель, — он забавно пародирует местечковых евреев. Вот и Иванов… И что я заметила: вопросы задает неумные и вообще — неинтересен и даже будто бы недоразвит. Как же можно с таким умом ворочать большими делами? А? Тут, по-моему, какая-то загадка.
— Об Иванове я еще мало знаю и не видел его. Надо наблюдать. Золотой Принц — наш очередной бой, и вести его мы будем на чужой стороне, в Америке. Так планирует Старрок, а с ним и все его боссы. Очевидно, нам выпала роль разведчиков или рэкетеров, и вырвать у своей жертвы мы должны не миллион и не два: тут уже счет пошел на миллиарды. Держись, Анютка!..
— А как быть с рестораном? Завтра утром я должна ей позвонить.
— С рестораном дело посложнее. Мне бы не хотелось показываться ей в роли твоего кавалера, а одну тебя отпускать… Но посмотрим, подумаем.
Они подъезжали к дому.
Дома их ожидал издатель Алексей Ноевич Шугалей. При появлении Анны поднялся с кресла, подобострастно склонился.
— Я к вам по делам книги.
— Все дела по книге… вот он, Константин Евгеньевич.
— Да, да, знаю, здравствуйте, Константин Евгеньевич. У меня к вам срочное и важное дело.
Вынул из кармана книгу в прекрасном переплете, — и обложка, и бумага, и рисунки, — все было на новом, более высоком уровне, чем издание волгоградское. Но особенно портрет автора. Он дан был на вклейке из мелованной финской бумаги, и выглядела Анна совсем юной девушкой, и была так хороша — глаз не оторвешь.
— Мы издали пробный тираж — десять тысяч экземпляров. И, представьте, книгу раскупили за неделю. «Анжелика и король» лежит, «Дневник» Вырубовой лежит, даже сенсационную «Князь тьмы», о Горбачеве, покупают вяло. Но эта книга идет. Представьте, идет!
— Хорошо, хорошо. Каковы ваши планы?
— Мои планы? Я хочу издать миллион экземпляров. Загружу типографию, «она будет печатать только «Слезы любви». Предлагаю договор.
— Договор будет, но нужен аванс.
— Аванс? Сколько вы хотите?
— Десять миллионов.
— Десять миллио-о-нов! Вы меня режете без ножа. Откуда мне взять десять миллионов? У меня нет и одного.
— Тогда книгу предложим в другое издательство, а печатать будем в типографии Ивана Федорова. Там и бумага хорошая, и мощности большие, — говорил Костя наобум.
— А у нас? — Шугалей вырвал из рук Анны книгу. — У нас плохая бумага? Вы посмотрите.
— Бумага ничего, но там лучше. Ищите десять миллионов.
Шугалей откинулся на спинку кресла. Ошалело таращил глаза то на Анну, то на Костю. Хотел обратиться к автору, но она поднялась.
— Извините, пойду к себе.
Шугалей остался наедине с Костей, который «резал его без ножа». Но Костя был неумолим. Он знал нравы нынешних дельцов, их связи, возможности. И знал также, что Шугалей не отступится, найдет деньги. И не ошибся. Издатель упавшим голосом проговорил:
— Хорошо. Сегодня в полночь я привезу вам десять миллионов.
— В полночь я имею обыкновение спать.
— Ну, если так, привезу утром.
Костя проводил издателя до калитки. Его ждала новая иностранная машина с двумя молодцами — первый признак преуспевающего дельца.
На следующее утро у калитки дома в сопровождении тех же молодцев появился Шугалей. Костя видел, как он вскинул на плечо сумку, направился к дому. Встретил его и повел наверх, в кабинет Анны. Пригласил с собой Амалию.
В присутствии женщин Шугалей высыпал на стол деньги, сказал:
— Здесь семь миллионов. Остальные — завтра. И подал Анне издательский договор:
— Нужна подпись автора.
— Но у Константина Евгеньевича есть моя доверенность.
— Хорошо, он тоже подпишет, но если вы уже здесь…
Костя для пробы разорвал несколько упаковок, посмотрел банкноты на свет. Сказал:
— Будем подписывать.
Один экземпляр договора оставил у себя, два вручил Шугалею. И протянул руку, дескать, до свидания. Но Шугалей вскинулся:
— Постойте! Есть идея. Хочу предложить вам сделку международного масштаба. Да, не удивляйтесь. Если вы дело имеете со мной, то вам придется привыкнуть к большому размаху. Вам, синьорита, — он наклонил непричесанную голову, — Шугалей будет делать мировую славу. Или вы, может быть, не согласны иметь международный имидж?.. — Он беззвучно засмеялся, обнажив мощные неровные зубы. — Да, не согласны? Тогда скажите мне, и я буду свои слова брать обратно. Молчите, значит согласны. Тогда слушайте меня внимательно. И вы, молодой человек, — повернулся он к Косте, — тоже слушайте, раз уж вы имеете полную доверенность от автора.