Шанхай. Книга 2. Пробуждение дракона
Шрифт:
Еще мальчиком Сайлас видел, что творилось в Шанхае, когда в театре впервые на одной сцене с мужчинами стали выступать женщины. По маньчжурским законам публичные выступления женщин были строжайшим образом запрещены, но театры находились на территории Иностранного сеттльмента и, следовательно, вне юрисдикции Пекина. Билетов нельзя было купить месяцами, и даже фань куэй не могли попасть на представления.
Через несколько лет после этого какой-то торговец представил в качестве последнего веяния моды белые хлопчатобумажные перчатки, и на следующий день весь Шанхай был облачен в них. Вне зависимости от погоды каждый уважающий себя шанхаец носил белые перчатки. Его одежда могла быть грязной и помятой, но эти чертовы перчатки неизменно сияли девственной белизной.
И конечно же, Сайлас помнил ажиотаж, который вызвали в городе знаменитые скачки, организованные его отцом. Сайлас смотрел в окно — на то самое место, где под Майло съехало на бок седло и он, упав, ударился головой оземь. Теперь на фоне темной земли пламенели красные розы и гортензии. Сайлас всегда требовал, чтобы на этой клумбе росли только красные цветы. Это было его единственное требование в отношении десятков клумб, которыми изобиловал сад.
Сайлас знал, что главным в отцовских скачках были даже не состязания лошадей, а массовая истерия. Именно это сейчас было нужно ему — массовая истерия, которая заставит все эти глаза смотреть на автомобили, а не на предмет шести футов длиной, который повезет по улицам Города-у-Излучины-Реки еврей средних лет. Но то, как именно перемещать этот большой изогнутый предмет, оставалось загадкой, которую еще предстояло решить.
Он подумал было о том, чтобы сразу перейти к заключительной стадии отвлекающего маневра, но потом решил, что замысел сработает лучше, если его осуществлять планомерно. Так, арии непременно должен предшествовать речитатив, а основному блюду — закуска и коктейль.
— Закуска и коктейль, — вслед за мыслью вслух повторил Сайлас. Затем он улыбнулся и послал за Май Бао. Он сообщил ей, что ему нужно, и жена, поклонившись с лукавой улыбкой, ушла.
На следующий день газеты наперебой печатали письма куртизанок. Одни писали о том, как престижно, когда по клиентам тебя возят на автомобиле, и рассуждали о преимуществах этого транспортного средства перед крытым паланкином. Другие делились мудростью, советуя своим товаркам принимать от клиента в качестве оплаты услуг автомобиль во временное пользование. И наконец, было среди всей этой корреспонденции одно изумительно скандальное письмо. Написавшая его куртизанка признавалась в том, что подарила своему клиенту «облака и дождь» не просто в автомобиле, а в тот момент, когда тот им управлял и они ехали по набережной Бунд между европейскими зданиями и рекой. Май Бао лично отчеркнула это письмо для мужа и очень гордилась своей сообразительностью.
Когда письма куртизанок и ответы на них целиком завоевали внимание читающей общественности, Сайлас подлил масла в огонь, пообещав через прессу наградить победительницу следующего Конкурса Цветов новенькой итальянской «бугатти» последней модели. А потом на сцене, вручая победительнице под крики тысяч зрителей ключи от машины, заявил:
— Ровно через месяц я готов бросить вызов любому в этом городе и победить его в автомобильной гонке. Победитель получит сто тысяч фунтов стерлингов. — И, к вящему изумлению сообщества фань куэй и неописуемой радости китайцев, добавил: — Гонка открыта для всех и каждого. Любой житель Шанхая, вне зависимости от своей национальности, заплатив регистрационный взнос, может принять участие в Невероятных шанхайских автогонках.
Гонка началась, а вместе с ней и массовая истерия, на которую так рассчитывал Сайлас. Тысячи глаз перестали шпионить за улицами Шанхая и сконцентрировали внимание на приближении автомобильной гонки, которая должна была пройти по нескольким мощеным улицам Города-у-Излучины-Реки. И, как всегда бывало в Шанхае, начался повальный тотализатор — даже раньше, чем стали известны участники грядущих состязаний.
Глава сорок пятая
ДЛИННЫЙ ИЗОГНУТЫЙ ПРЕДМЕТ
Сайлас никогда не злился на Май Бао, но в тот день, когда они сидели за скромной вечерней трапезой, он вдруг оттолкнул от себя тарелку с креветками и заявил:
— Невкусно!
— Я старалась, как могла, муженек, — смиренно проговорила Май Бао.
Сайлас тяжело вздохнул. Он до сих пор не придумал способ безопасной транспортировки пресловутого предмета, и невозможность решить эту задачку заставляла его беспокоиться и злиться на самого себя, а оба эти чувства были нехарактерны для него.
— Это важно для тебя? — сделав еще несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, спросил он.
— В моей жизни нет ничего важнее. Я уже несколько раз говорила тебе.
В голосе Май Бао прозвучала злость. Впервые за всю их совместную жизнь между ними воцарилось напряженное, сердитое молчание.
— Прекрасно. Тогда расскажи мне побольше об этом загадочном предмете, который я должен похитить из Шанхая.
— Это…
— Длинный изогнутый предмет. Я уже слышал, и, разумеется, большего ты мне сказать не можешь. Я пытаюсь помочь тебе, Май Бао, но мне так мало известно, что я могу, наоборот, навредить этому твоему «длинному и изогнутому предмету». — Помолчав, Сайлас добавил: — Дай мне помочь тебе, Май Бао.
Она встала и плотно закрыла раздвижные двери столовой.
— Задавай мне вопросы, а я попытаюсь ответить настолько честно, насколько смогу.
Сайласу хотелось встать из-за стола и уйти, но он подавил это желание. Май Бао не была легкомысленным человеком. Это качество было чуждо ей.
— Он непрочный?
— Да, и с каждым днем становится все более ломким.
— Но ведь он также и тяжелый?
— Да.
Сайлас ждал каких-нибудь дополнительных сведений, но Май Бао лишь покачала головой.
— Что может ему повредить: вода, жара или холод?
— И то, и другое, и третье. Но думаю, кратковременное испытание любым из этих факторов не причинит ему большого вреда.
— А еще он около шести футов длиной?
— А еще он резной, муженек, — крикнула она.
— А еще он хрупкий, но тяжелый! — гаркнул он в ответ, жестом отчаяния раскинув руки.
— Да, муженек, все как я говорила. — Теперь ее голос превратился почти в шепот.
Ужин закончился в молчании. Май Бао подошла к мужу и, преклонив колени, положила голову на колени Сайласа.
— Я очень сожалею, — проговорила она.
Он погладил ее шелковистые волосы и подумал: «А я нет. Чем бы ни был этот предмет, он дар для меня. Такой же, каким стала ты. Он поможет облегчить ту ношу, которую я обречен тащить на своих плечах».
Глава сорок шестая
ГОНОЧНЫЕ МАШИНЫ ПРИБЫВАЮТ
А потом начали прибывать машины для автогонки. Каждый автомобиль был переделан таким образом, чтобы развивать как можно большую скорость. Для присмотра за темпераментными машинами из Америки, Англии и Италии выписали автомехаников, а хозяева хранили свои новые игрушки в потайных местах. Так когда-то, перед скачками, которые забрали жизнь Майло, Врассуны прятали от всех знаменитого жеребца.