Шанс для изгоев, или Прощай, Академия!
Шрифт:
— Тебе не обязательно идти со мной, — напомнила Мела в который раз.
Я понимала это. Вальен — чужая судьба и чужая история. Но перед отъездом мне хотелось увидеться со всеми участниками сумасшедшего лета. Особенно с Аруном.
— Думаешь, господин Ястреб возгордился настолько, что и на порог не пустит? — проговорила с насмешкой. — Ничего, мне не впервой лазить через заборы.
Она неуверенно улыбнулась.
— Взгляни на ограду. Одолеешь?
«А почему бы и нет?» — высоченная каменная стена, окружавшая внушительный особняк,
Ворота распахнулись, и испытать порядком подзабытые навыки бродяги не получилось.
— А ты ниче так, теть. Но юбка слишком длинная. Почему без разреза? Коленки — это красиво.
Женская одежда — последнее, что я стала бы обсуждать четырнадцатилетним мальчишкой. Или пятнадцатилетним? Его родители не нашлись, и мы не знали о нем ничего, кроме имени.
Арун из Зайцев… В официальных документах его не существовало.
По мере того, как поиски заходили в тупик, я все больше склонялась к мысли, что в устах княжны «зайка» означало именно «зайку», а не род. Записи из больницы ситуацию тоже не проясняли. Да, три года назад к ним поступил ребенок подходящего возраста. Имя неизвестно, род неизвестен… Предположительно, беспризорник. Запущенное инфекционное отравление, хрупкие кости, тяжелая травма головы… Ему прочили скорую смерть, однако он исчез. Стоит ли удивляться, что оборвыша никто не разыскивал?
— Вижу, образование на тебя никак не повлияло, маленький хам, — беззлобно уколола наглеца.
— Теть, за неделю я выучил буквы! А ты чего ждала? Что превращусь в нее? — он кивнул на колдунью. — Фигушки.
Мы ступили на до невозможности чистую подъездную дорожку, по обе стороны которой росли невысокие кусты жасмина. Парнишка с натугой потянул ворота.
— Ты тут на правах обслуги? — поразилась я.
— Че? — он выпустил тяжелую створку и уставился на меня в недоумении.
— Работаешь за кров и жратву? — непроизвольно я перешла на привычный ему язык.
— Где? А! — его лицо прояснилось, на щеках показались ямочки. — Дык это разве работа?
— Нет?
— Работа — когда трудно. А здесь весело. Кормят до отвала, не бьют, не будят с рассветом, не указывают, что делать. Если б учиться не заставляли, вообще было бы прекрасно. Но и так сойдет. Ты языком поменьше чеши, теть. Вэлн куда-то собирается, хочешь его застать — поспеши.
— Вэлн?
— Че снова не нравится? При посторонних я его господином Вальеном зову. Но ты ж вроде не совсем чужая.
«Вэлн — только для семьи», — вспомнилось мне.
Что ж, похоже, за судьбу мальчика можно не волноваться.
— Мела, тебе…
Я осеклась. Пока Арун занимал меня крайне познавательной беседой, колдунья достигла роскошного крыльца и пререкалась с разодетым дворецким.
— Подождать не могла?
— Зачем?
Наступил тот ужасно неловкий момент, когда я поняла, что являюсь третьей лишней. Увы, было поздно ссылаться на неотложные дела и уходить. Мы обе знали: их попросту нет и не предвидится.
— Вы?
Ястреб появился на пороге и не смог сдержать удивления.
— Уж не на бал ли собрался? — я критическим взглядом окинула его щегольской наряд, совсем не сочетавшийся с растрепанной шевелюрой и простоватым лицом.
— К королю на аудиенцию. Составишь компанию, старушка?
От такого предложения я потеряла дар речи. Когда сумела подобрать цензурные слова для внятного ответа, обо мне уже позабыли.
— Тебя отправляют на рудники? — Мела держалась отстраненно, однако было заметно, что ей охота поделиться новостями.
— Вероятнее всего.
— В ссылку? — кажется, я пока не до конца разобралась, что к чему.
— Восстанавливать шахты.
— В шахты?!
— Руководить добычей благословенного серебра, — терпеливо пояснил Вальен. — Забыла, старушка? У меня имеется немалый опыт. К тому же Треннан рад, что я больше не позорю его имя. Ну и держать меня подальше от столицы выгодно в политическом плане.
Пока я переваривала услышанное, а колдунья без умолку болтала о неких понятных только ее собеседнику материях, напыщенный дворецкий напомнил, что карета ждет. Его Величество тоже.
— Ладно, иди, — Мела с сожалением прервала жутко увлекательный рассказ об исторической ценности Драконьего Логова, необходимости государственных дотаций на его восстановление и роли этнического фактора в формировании культа драконов. — Завтра поговорим.
Почему-то я думала, он скажет что-то вроде: «Король никуда не денется», и задержится хоть на несколько минут. Но Ястреб устремился к воротам. Для него не имело значения, что меня завтра в Рене уже не будет.
— Удачи! — несмотря на задетое самолюбие, мне хотелось, чтобы у него все получилось. — Не хами Треннану! Те, у кого власть, не любят слышать правду, а запасного дракона-целителя у нас нет!
Вальен споткнулся на ровном месте.
— Точно не поедешь со мной, старушка? Во дворце не хватает таких, как ты.
Я решила принять это за комплимент, хотя, конечно же, понимала, что он имел в виду отнюдь не мои умственные способности.
— Увидимся в следующей жизни, — прошептала почти беззвучно.
Возле ворот Ястреб обернулся.
— Ньельм выжил. Слышали? Как всегда громогласно раскаялся во всех грехах, загладил вину семейным золотом и сделался мастером по разведению брюхокрылов.
Мела равнодушно кивнула.
— Ага. Ему везет.
— Тебя это должно радовать, сотка!
Она выдавила кривую полуулыбку.
— Меня радует, что его не взяли обратно в Драконий комитет. И огорчает, что в конце концов он туда пролезет.
— Так помешай ему!
— Угу, конечно. Белка пойдет против Буревестника. Шансы на выигрыш один к миллиону, да и то при условии, что род Ньельма снова от него откажется.
— А Ястребы в состоянии отстаивать свои интересы на любом уровне. Подумай об этом.