Шайкаци
Шрифт:
Пожар остался за порогом, словно захлопнулась дверь. Кир с наслаждением дышал, выпивая воздух. Он огляделся. Они очутились в бассейне. Вода подрагивала волнами. Дальше можно было увидеть проход к саунам, но их ждала своя. На шезлонгах и столах были разбросаны полотенца.
Люди из каравана начали разбирать тряпки и кидать их в бассейн. В какую-то специальную ткань, мочить которую было не нужно, надежно завернули оружие. Затем бойцы полезли в воду сами. Для них не предстояло ничего необычного, и они стали дурачиться. Бердевич даже улыбнулся по такому случаю и благосклонно пояснил растерянному Киру.
– Черта не
Трос закрепили и бойцы, не теряя времени, пошли в огонь. Это произошло между делом и Кир понял, что кто-то их покинул, лишь обратив внимание на высунувшихся поглядеть им вслед товарищей. Трос, сваленный на полу, размотался, натянулся. Потом его несколько раз дернули откуда-то издалека, разрешая идти.
Выкатывали по несколько тележек. Человек пропускал трос под рукой, брался за ручку и разбегался, отправляясь в пекло. Каждого провожали взглядами двое, готовые подхватить его и дотащить до безопасной стороны.
Пошел Бердевич. Обмотал голову тряпкой, накинул покрывало и, прошлепав к выходу, взялся за трос. «Этого за мной отправляйте», – кивнул он на Кира и скрылся в коридоре.
То, что этот круглый человек способен достаточно быстро и ловко преодолеть разверзшийся ад, ободрило Кира. Он тщательно промочил одежду, прикрыл шкурой руки, обмотал вокруг головы поданное ему полотенце. На его вопросительный взгляд отозвались кивком – пора.
Кир понимал, что, выйдя, терять времени не должен. Он взялся за трос и переступил за порог. Лицо его окатило сухим воздухом, и он все же замешкался на мгновение: всполохи впереди играли, грозили. Он смотрел в костер, истосковавшийся по новому топливу. Кир видел вперед на полу черные кучки – возможно, мелкие животные, влетевшие сюда от хищника и прогоревшие до пыли.
Сунув голову обратно за порог, он досыта набрал воздух, перебросил полотенце и, пригнувшись, побежал.
Сперва он не слышал ничего, кроме шороха одежды и своего топота, а ощущал только влагу на теле. Но вот раздался первый вздох пламени. Казалось, оно лизнуло его, дотронувшись до уха. Кир подумал, что, если вдохнет, его тонкая защита сгорит и в легкое ему воткнут раскаленный кол. Он стал бояться сбиться с шага. Ноги одеревенели, под одежду, словно трусливый воришка, проникли лапы огня. Они боялись воды, еще не хватали хозяйски, но уже искали слабые места.
Воздух вокруг заскворчал. Огоньки трещали, хотя им уже нечего было ломать. Будто это Кир был подброшенным в костер поленом, к которому вот-вот прицепится пламя. Ткань на плечах смялась, точно от какого-то мягкого падения. Из-за испарения влаги? Или его ударило полыхающей плетью, примеривающейся к более сильному удару?
Кир спешил вперед, чувствуя, как ему иссушает веки, плохо прикрытые тканью. Обнаружив его слабость, огонь приблизился к нему, обнял иссушающим объятием. Стал пробиваться шепот, убеждающий пожертвовать себя пламени, дать ему силы. Он страдал от голода и знал, какую власть может принять, если кормить его живыми сердцами.
Здесь родилось не просто пламя, а пламенная сущность, почувствовавшая простор. Она прорывалась из какого-то кипящего мира и ей не хватало мощи, чтобы протиснуться дальше. Она должна была опалить чужую жизнь, обрести воинство и тогда вторгнется сюда, превратит Шайкаци в сияющий шар, новую звезду, полную странного существования.
Кир понял, что еще немного и его легкие впитают последний воздух и потребуют нового, оттуда, из пекла. Огонь вольется ему в глотку и возьмет его. Вдруг он врезался куда-то. Кир подумал, что ошибся где-то, свернул, пока не ощутил человеческие руки, стягивавшие с него полотенце.
Бердевич несколько тревожно глядел на него. Возможно, Кир, переживая худшие секунды этого перехода, завихлял и грозил упасть посереди печи.
– Вам стоит искать другой путь, – прохрипел Кир.
– Искали, – тоскливо сказал Бердевич. – Другие хуже или куда неудобнее.
– Да пусть и неудобнее! – воскликнул Кир, но под удивленными взглядами понял, что не сможет объяснить. Они ходили здесь постоянно и привыкли. Слышали ли они то, что слышал он? Так или иначе, его слова сочтут голосом паники. Может, так оно и было. – А, да хрен с ним.
Последние части караваны прибыли на эту сторону. Подтянули трос, отвязанный замыкающим бойцом. Сохнуть никому не было нужно. Киру опалило ресницы, и это было худшей травмой этого перехода. Они побросали полотенца в какой-то коморке с двумя раковинами, чтобы применить на обратном пути.
Вскоре они вновь переступили печать с двумя штрихами. Кир издалека видел, куда лежит их путь. Перед ними развернулось настоящее болото. Воздух был тяжелым, его приходилось заталкивать в легкие. Имел привкус гнили, но приносил и ароматы цветов и плодов. С потолка, вздувшегося, словно банка с порчеными консервами, свисали белые ленты, обозначая наименее опасный путь. Караван вступил в жижу, и Кир почувствовал, что ноги его опираются на мягкую, податливую поверхность – пол, если и сохранился, то где-то далеко внизу. Болото простиралось и вширь: стены оторвались от поверхности, смялись, точно поджавшись в страхе.
Они шли между полуутопленных островков пористой почвы. Мелкие земноводные убирались с их пути. Вокруг высились трубчатые растения, напоминавшие морские губки. В отверстии некоторых торчал красный цветок, на котором копошились мушки, заставляя подрагивать весь ствол. Вода поросла подобием ряски. В ней поднимались мелкие пузыри, ее шевелили прячущиеся в воде существа. Иногда волны расходились долго, круто, обозначая длинное и ловкое создание.
В одном месте с потолка вывалились, как кишки незнакомого мира, заросли темно-зеленого мира, среди которых наверху виднелось движение каких-то созданий.
Раздался глухой звук удара, словно разряд вошел во что-то мягкое. Обернувшись, Кир только увидел, как боец вынимает из воды громовое копье, а среди пузырей тонет какой-то зеленый бугор.
Кир уже начал подозревать, что Шайкаци до дальнего борта превратилась в сплошное болото, когда наконец показался его край. На берегу их ждали трое человек. По оружию, аккуратно исполненному и похожему на то, что он уже видел, можно было, видимо, в любой части станции угадать солдат Оранжереи. Выделялся один из стволов: короткий и толстый, вроде гранатомета, но от него в массивный рюкзак отходили жгуты проводов. Они несли много поклажи и, похоже, направлялись в суровые земли. Вежливо они поздоровались с гостями.