Шайтан-звезда (Часть 2)
Шрифт:
– А если эта штука наденется на мой палец навеки?
– тщетно пытаясь достичь дна, спросил гуль.
– Что я тогда буду с ней делать? И ты учти пострадает указательный палец моей правой руки! Я не смогу писать, не говоря уж о том, что придется есть пилав только левой рукой... О Маймун ибн Дамдам! Там что-то ерзает по дну, клянусь Аллахом!
– Я полагаю, это кольцо, о гуль, - от нетерпения джинн ударил копытом оземь.
– Похоже, ты прав, о джинн, - стараясь подцепить ногтем, весьма похожим на коготь,
– Нет, Аллах окончательно лишил меня разума... Я же мог встряхнуть эту проклятую чернильницу и услышать внутри стук!
– Начертал калам, как судил Аллах, - утешил его джинн.
– Еще не поздно перевернуть ее вверх дном...
– Поздно, - сказал Хайсагур.
– Палец уже застрял.
Немало времени прошло, прежде, чем при помощи слюны и языка гуль избавил свою руку от чернильницы.
– Вот оно, это кольцо, - сказал он, протягивая к Маймуну ибн Дамдаму простое и тонкое медное колечко.
Конь задрал голову и звонко заржал. Больше всего на свете это было похоже на человеческий хохот.
– Ты перемазался в чернилах!
– раздалось в голове у Хайсагура.
– О гуль, твоя красота нуждалась лишь в этом украшении!
– У нас мало времени, а ты изощряешься в острословии, - одернул его гуль.
– Ну вот, кольцо у нас есть, и что я должен сделать с ним?
– Прежде всего ты должен подумать, - сказал Маймун ибн Дамдам.
– Мы, джинны, созданы Аллахом для созидания, а они, ифриты, созданы для разрушения. Мы можем вызвать Грохочущего Грома - но одному Аллаху ведомо, чем это кончится.
– Но, если Гураб Ятрибский дал это кольцо ас-Самуди, значит, он был уверен, что Грохочущий Гром не причинит ему вреда, - отвечал Хайсагур, с немалым, впрочем, сомнением.
– Очевидно, он научил ас-Самуди сильным заклинаниям власти, предположил джинн.
– То, что нацарапано на стенке пенала, похоже на заклинания, но на меня, скажем, эти слова в таком порядке не подействуют. Видишь ли, в самом начале заклинания важен не смысл слов, а подбор звуков ибо звуки бывают холодные и теплые, сильные и слабые, впрочем, ты, как человек знания, должен и сам знать такие вещи...
Не досказав, джинн замолчал - и по тому, как зашевелились уши коня, Хайсагур понял, что Маймун ибн Дамдам прислушивается.
– Клянусь Аллахом, я слышу полет!
– раздалось в голове гуля.
– Кому тут летать?
– удивился Хайсагур.
– Кому, как не джиннам! Может быть, это мои родственники ищут меня? забеспокоился Маймун ибн Дамдам.
– Может быть, они нашли способ открыть для меня Врата огня?
Искренне желая призвать пролетающего, как подобает благовоспитанному джинну, он обратил к темнеющему небу конскую морду и заржал самым душераздирающим образом.
Затем морда описала круг, из чего Хайсагур заключил, что поднебесный летун где-то в
– Это марид!
– сообщил Маймун ибн Дамдам.
– Большой марид с собачьей головой! Он снижается над Пестрым замком! Ради Аллаха, что это означает? Он опускается на башню...
Гуль, приложив ко лбу ладонь, вгляделся в очертания зубцов.
Между ними замелькали светлые одежды.
– Этот марид, покорный аш-Шамардалю, кого-то принес в замок, продолжал Маймун ибн Дамдам.
– Там несколько человек, старцев, далеко зашедших в годах... О Аллах, зачем ему тут понадобились старцы?
Хайсагур, не отвечая, сел и обхватил голову руками.
Память у него была обширная до такой степени, что извлекать оттуда воспоминание со временем сделалось сущей мукой. Дело осложнялось тем, что, помимо собственных, там оказалось полным-полно и чужих воспоминаний - ибо в голове гуля застревала вся та околесица, которой он не мог избежать, вселяясь в чье-то тело.
– Зальзаль ибн аль-Музанзиль!
– вдруг воскликнул он. Но сообразить, в чьей голове выловил он это имя, Хайсагур уже не смог.
– Зальзаль ибн аль-Музанзиль?
– переспросил джинн.
– Он из рода правоверных маридов! Позови его, заклиная именем Аллаха, - может быть, он отзовется!
– А как мне звать его?
– осведомился Хайсагур.
– Должен ли я встать во весь рост и завопить во всю глотку? Тогда прежде марида меня услышат лучники с отравленными стрелами. Или у него настолько острый слух, что он разберет даже шепот?
– Сделай вот что...
– Маймун ибн Дамдам задумался.
– Возьми нож и очерти вокруг себя круг.
– У меня нет ножа, о несчастный, - буркнул Хайсагур, понимая, что в этом деле допустил оплошность.
– Что-нибудь другое тебя устроит?
– Для круга нужно режущее лезвие.
Хайсагур почесал в затылке.
– Нейгат для обрезания каламов сгодится?
– спросил он.
– Если нет ничего другого, о гуль.
Хайсагур достал нейгат и очертил неровный круг.
– Напиши изнутри круга такие слова: "Прибегаю к Господу рассвета от зла того, что он сотворил, от зла мрака, когда он покрыл, от зла дующих на узлы, от зла завистника, когда он завидовал! " - велел джинн.
– Это слова из Корана, - заметил гуль.
– Они были прежде Корана и пророка Мухаммада, - сказал Маймун ибн Дамдам.
– Многое в Коране - осколки древних знаний, сложенные заново и образовавшие иную форму. Напишешь ли ты когда-нибудь это, о сын греха? Сделай так, чтобы строка образовала замкнутый круг!
– Я сделал это, - сообщил Хайсагур.
– Теперь пиши, опять по кругу, такие слова: "Прибегаю к Господу людей, царю людей, Богу людей, от зла наущателя скрывающегося, который наущает груди людей, от джиннов и людей! "