Шайтан-звезда (Часть 2)
Шрифт:
Сейчас, когда яростный аль-Асвад перечислил все эти три имени вместе, Абриза поняла, что и все три исчезновения каким-то образом связаны между собой.
– Почему ты называешь меня владычицей красавиц, о счастливый царь? напустив на себя скорбь и печаль, спросила она.
– Разве я не покинута и заброшена всеми? Вот уже который день я живу в твое хариме, а ты лишь теперь вспомнил обо мне и навестил меня, да и то затем, чтобы задать свои вопросы! Теперь я вижу, что красота моя поблекла, и прелесть моя увяла, и достоинства мои потускнели...
Вздохнув, Абриза подняля глаза к потолку и произнесла
Аллахом клянусь, в разлуке с тобой нет стойкости, И как мне быть стойкою, расставшись с надеждами?
И после любимого могу ль насладиться сном, И кто наслаждается, живя в унижении?
– Это - из сочиненного тобой, о госпожа, или из переданного? осведомился аль-Асвад, вспомнив о манерах благовоспитанного собеседника и сотрапезника.
– Из переданного, - призналась красавица, но с некоторым сомнением.
После того, как болезнь сочинительства оставила ее, Абриза, тяжко переживая свое выздоровление, старалась избегать стихов, ибо чужие напоминали ей о безвозвратно утерянном даре и сопутствующей ему славе, а свои - о диковинно вспыхнувшей и так же диковинно иссякшей страсти к аль-Асваду.
Но сейчас ей нужно было сбить Ади с толку, чтобы выиграть время, разумно построить свою оборону и перейти к нападению. И ей это удалось, ибо благородные арабы не упускают случая насладиться прекрасными стихами.
– Твоя прелесть и красота все еще при тебе, о госпожа, и нет тебе нужды жаловаться на унижение, - достаточно мирно сказал аль-Асвад.
– Но до меня дошли странные слухи, и я хотел бы из твоих уст услышать подтверждение или отрицание.
– Если ты веришь слухам, то мое подтверждение или отрицание для тебя равнозначны, - стараясь выдержать достойную печаль в голосе, заметила Абриза.
– Мне передавали, что тебя посетил мой брат аль-Мунзир, и после этого он собрался и в большой спешке покинул Хиру! Было ли это посещение?
– Было, о счастливый царь, - согласилась Абриза.
– Брошенная всеми и даже тем, кто оказал мне в своем дворце гостеприимство, я хотела узнать о событиях и позвала человека, которого хорошо знала и которому доверяла ведь мы год прожили под одной крышей. И он рассказал мне о том, чего я хотела знать, и ушел своей дорогой.
– А не убежал ли он своей дорогой? Люди видели, как он выскочил в зал, взволнованный до крайности, и как беседовал с Хабруром ибн Оманом и Джударом ибн Маджидом. После чего Хабрур ибн Оман и Джеван-курд плели мне о его отъезде какую-то околесицу - якобы он проведал нечто о твоем ребенке и вынужден был спешить. Я бы поверил им, если бы вскоре и они не исчезли. Тогда я стал расспрашивать людей. Что произошло между тобой и аль-Мунзиром? Почему я в эти нелегкие дни своего правления лишен поддержки своего брата, своего наставника и Джевана-курда, для которого я был как бы наместником пророка на земле?
– Разве я отвечаю за поступки твоего наставника и сумасбродного курда?
– Что ты сказала аль-Мунзиру?
– строго спросил Ади аль-Асвад.
– Ради Аллаха, объясни мне, что заставило его бежать из Хиры?
– Может быть, тебе следовало спросить, что он сказал мне?
Аль-Асвад помолчал.
– Если ты собираешься сейчас оклеветать аль-Мунзира, то лучше бы тебе и на свет не рождаться, о госпожа, - негромко, но очень внятно произнес
– Знаешь ли ты, что бывает, когда женщины вмешиваются в дела мужчин?
– Да, знаю, - отвечала Абриза.
– Они сводят мужчин с помоста для казни и делают их царями!
Аль-Асвад провел рукой по золотой маске.
– Ты бы могла и солгать тогда!
– и упреки полились с его прикрытых золотом уст подобно ливню над пустыней.
– Ты же видела, что все мы зашли в тупик, а твое слово оказалось решающим! А теперь Джейран ушла со своими людьми неведомо куда, и моя клятва не выполнена, и я не ввел ее в свой харим! Разве ты такая праведная христианка, что слово лжи, произнесенное ради спасения многих людей, было для тебя запретно? Чему же тогда учит ваша вера? Я хотел заключить брачный договор наилучшим образом, и тогда уж разослать людей на поиски твоего ребенка, и найти его, и возвести на престол Хиры! А что получилось? Мои самые надежные приближенные исчезли неведомо куда - и я еще раз клянусь Аллахом, что в этом деле не обошлось без тебя!
Абриза молчала не потому, что не нашла бы подходящих слов для ответа. Она пыталась понять, этому ли человеку она посвящала изумительные стихи. И все яснее становилось, что наваждение той любви, породившее те стихи, давно схлынуло, и все участники похода на Хиру, спешившие на помощь Ади и сражавшиеся за него, были как бы во хмелю, и вот протрезвели... Они несли ему, как дар, прекраснейшую женщину - и кто теперь помнит об этом? Она сама - и то сомневается, была ли та бешеная скачка, была ли та внезапная и опьяняющая страсть...
– Что же ты не отвечаешь?
– спросил аль-Асвад.
– А что я могу тебе ответить?..
– тут Абриза как бы опомнилась. Во всей длительной речи аль-Асвада не прозвучало ни слова о ее замужестве с ним, и нужно было положить конец этому унизительному положению.
– Ты хочешь знать правду?
– голос Абризы сделался таким пронзительным, что Ади под маской поморщился.
– Тебе непременно нужна правда, о счастливый царь? Ну так вот она - я призналась аль-Мунзиру в любви, а он отказался от меня и скрылся!
– Ты призналась в любви аль-Мунзиру?
– ошарашенно повторил Ади аль-Асвад.
– Ты - бесноватая, или твой разум поражен?
– А почему любовь к аль-Мунзиру свидетельствует о моей бесноватости? напустилась Абриза на аль-Асвада примерно так же, как только что - он на нее.
– Разве аль-Мунзир - не лучший среди детей арабов? Разве доблесть не сверкает между его бровей, свидетельствуя за него, а не против него? Разве он один не идет среди арабов за пятьсот всадников? Разве он не красив, не статен, не строен и соразмерен, не умен, не знаток адаба? Что в нем ты нашел такого, что мешало бы женщине полюбить его?
– Опомнись, о женщина!
– грозно сказал аль-Асвад, вскакивая с ковра. Вспомни, в чьем хариме ты находишься! День моей свадьбы с Джейран должен был стать и днем моей свадьбы с тобой! Во имя Аллаха Милостивого, Милосердного, прекрати эти речи!
– А откуда мне было знать, что это - день и моей свадьбы?
– Абриза тоже поднялась.
– Разве ты говорил мне о своей любви? Разве ты просил моей близости, о аль-Асвад? Откуда вообще взялась эта общая ошибка - будто я почему-то непременно должна стать твоей женой?