Шел трамвай десятый номер…
Шрифт:
– Вы не можете себе этого представить, – говорит она, как будто обращаясь в пространство, и поправляет кепи.
– Не можем, – тихо и вежливо соглашается Фотограф.
– Не можем, – подтверждает Безработный.
– Где уж нам уж, – хмыкает Бабуля.
А Школьник болтает ногами.
К слову сказать, делает он это прямо позади Мадам, и только чудом не задевает её. Некоторое время Бабуля с интересом наблюдает, как пыльные ботинки внука мелькают в рискованной близости от… наименее защищённых позиций Мадам. Пока не происходит
– Не мешай тете, – Бабуля хлопает внука по коленке так, что тот, выпучив глаза, врастает в сиденье. – А вы, милочка, закройте рот, ворона влетит!
Мадам послушно закрывает рот. Но тут же его открывает и издает страдальческий вопль.
– Боже мой, мадам! – сочувственно говорит Фотограф.
– Как я устала! – Мадам закрывает руками лицо, так что ее кепи сваливается с головы, падает в проход, и приходится его поднимать. – Господи, как я устала! Утомилась! Измучилась! Нет, я положительно больше не могу!
Она отряхивает кепи и напяливает обратно.
– Сначала у меня под ногами оказывается ведро с водой. Когда я еще не проснулась! Потом у табуретки подламываются ножки. Вилка опрокидывает кусок ветчины из тарелки с омлетом мне на платье. Посудный шкаф бьет меня по лбу. А сковорода? Она же просто на меня плюет!
– Наверное, сегодня не ваш день, – замечает Фотограф. – Но все же: а где вы взяли ведро? Что вы делали?
– Что вы делали? – хором спрашивают все.
– Вы не можете себе представить, – опять говорит Мадам.
В проход высовывается Безработный и произносит:
– Я её сейчас убью.
– Нельзя, – молвит Бабуля. И, потеряв всякое терпение, вопит:
– Да говорите, чтоб вы лопнули!
Мадам оглядывает всех по очереди. Выдерживает театральную паузу. И, наконец, говорит:
– Ничего! Воду отключили! Это было ведро с водой для употребления в бытовых целях!
Все смотрят на неё, как на жирное пятно на скатерти.
– Я так и думала, – Бабуля отворачивается в окно.
– Тьфу, – тоже отворачивается Безработный.
Кондуктор ничего не говорит. Он только вздыхает. Школьник – тот вообще ковыряет в носу, пользуясь тем, что бабушка на него не смотрит.
– Что ж, это вполне понятно, – произносит Фотограф.
– Понятно? – Мадам так и подскакивает на месте. – Что это вам понятно, интересно знать?
Ответить ей Фотограф не имеет возможности. Мадам говорит: «Ха!», потом «Ха-ха-ха!» – с уверенной сценической интонацией, потом возводит глаза к потолку и так, глядя на рекламу услуг дантиста на потолке, начинает:
– Мы выпили немного белого и красного. На минуту мне показалось… я думала… эти стихи так проникали в душу… я спрашиваю: «Чувствуете ли вы то же, что я?»
– И что?
– Моя маленькая мышка! Она так смутилась!
– Неужели, – вежливо интересуется Фотограф, – она ответила вам «да»?
– Вообразите себе! – Мадам хлопает себя по коленям. – Она именно так и сказала!
– И что? – недоверчиво интересуется Бабуля.
– Это дитя, которое мы считали таким наивным, бессловесным – тишайшее существо в мире! – в её глазах бушевала страсть. Если бы вы могли слышать ее голос! О, да, в ее душе живут демоны. Извергаются вулканы. По стенам течет раскаленная лава. Она…
– Короче, дамочка! – потребовал Безработный. – Вы можете уже говорить по делу!
– Я как раз перехожу к делу, – заверяет Мадам. – Так вот, это дитя, – что я говорю! – этот новообращенный демон как вскочит, как тряхнёт головой – вот так, – и Мадам решительно встряхивает головой, – как рявкнет: «Я иду к тебе!»
В вагоне повисает тишина.
– И что??? – издает вопль Бабуля.
– И всё, – мрачно говорит Мадам. – Схватила телефон, вызвала такси, сказала, что ей нужно на вокзал так быстро, как только это возможно – и была такова. Поехала к своему актеру. О, дитя моё, моё бедное дитя! Сколько огня, сколько страсти! Какой темперамент. Вы не можете себе этого представить.
Это Молодая Особа
В вагоне вновь повисает пауза.
– Вы, кажется, опять сменили объект обожания? – спрашивает Фотограф.
– Я? – опять подскакивает Мадам. – Плохо же вы меня знаете! Я никогда не изменяю своим чувствам.
– Никогда? – насмешливо интересуется Бабуля.
– Чтоб вы знали, – тоже насмешливо отвечает Мадам и в доказательство качает ногой, – я еду в Париж.
– Следующая остановка – железнодорожный вокзал! – объявляет водитель.
Мадам роняет сумку, кепи, спешно напяливает его обратно, поднимает сумку и вихрем несётся к дверям – они вот-вот откроются.
– ОН! – кричит она со ступенек. – ОН в Париже!
Наступает на волочащийся пояс плаща и вываливается из вагона на улицу.
Вулкан бездействует
– О, Мадам! Какое неожиданное удовольствие! – Кондуктор закатывает глаза в притворном восхищении, одновременно картинно хватаясь за сердце.
– Как смешно, умереть на месте! – мрачно молвит Мадам, сует Кондуктору мелочь и, не дожидаясь билета, проходит в самый конец вагона. На ее любимом месте сидит Безработный. Уловив взгляд Мадам, он решает не рисковать, тихонько крякает что-то неразборчивое и переползает на другой ряд. Мадам грузно оседает на освобождённое сиденье и демонстративно отворачивается к окну.
– А… а мы думали – вы в Париже, – медовым голосом говорит Бабуля. – А вы, оказывается…
– Не в Париже! – бодро заканчивает фразу Фотограф.