Шелкопряд
Шрифт:
Аллертон дал им немало времени для ознакомления с новостями. Наконец он заговорил:
— Итак, ваши комментарии?
— Невероятно. Просто уму непостижимо. Неужели Астра создала эту махину? — удивился генерал Клейн.
Взгляд советника по делам безопасности Томаса Морли был бесстрастен.
— Наверное, вы понимаете, господин президент, насколько противоречиво это донесение. Сверхпрочный металл, не опознанный детектором металла? Прочнее бутерброда из графита с бором и жиже воды?
— Мистер Морли, — невозмутимо проговорил капитан Стюарт, — позвольте заверить вас в том, что я лично присутствовал при
— Я с этим и не спорю, — сказал Морли. — Я просто предвижу, что будут говорить, когда мы обнародуем этот кабель.
— А зачем его вообще обнародовать? — пробасил адмирал Хэмил. — Он был открыт гражданами Америки на территории американской колонии, что делает его собственностью Америки.
— Если отбросить тот факт, что юридически мы действовали по мандату ООН, — напомнил ему Аллертон. .
Хэмил фыркнул, тем самым показывая, что на этот счет у него есть свое мнение.
— Мне кажется, Том прав, сэр, — заговорил госсекретарь Джошуа Парвус. — Мы постоянно жаловались на то, что ООН не желает оплачивать счета Астры. Никто не сможет обвинить нас в присвоении этой металлической паутины и этого металлического паука размером с планету, никто не посмеет обвинить нас в стяжательстве и эгоизме. Тем более до сих пор не ясно, удастся ли доставить на Землю кусок этого кабеля для демонстрации.
— А почему мы должны кому-то что-то демонстрировать? — гнул свою линию Хэмил. — Если вы думаете, что надо сообщить ООН, — пожалуйста. Если они не поверят — это их проблемы. Надеюсь, что и в самом деле не поверят: тогда для дальнейших исследований мы сможем послать туда своих экспертов.
На этом и порешили. Оставшееся время было посвящено обсуждению процедуры отбора опытных специалистов, которых необходимо как можно скорее перебросить на Астру. По окончании совещания Аллертон имел непростые телефонные переговоры с британским, японским, советским и китайским главами государств. В их реакции не было ничего неожиданного. Все были восхищены, но никто не верил в масштабы открытия. Последним был звонок Генеральному секретарю ООН Салеху.
Когда Аллертон закончил рассказ, Салех долго молчал, сохраняя невозмутимое выражение лица. Наконец он заговорил:
— Вы не стали бы оскорблять меня нелепыми выдумками. А что вы сами думаете об этой… как вы ее назвали… Прялке?
— Или по-другому — Шелкопряд, — устало произнес Аллертон и пожал плечами. — Ничего я не думаю. В рассказах ктенкри нет и намека на подобную технологию. Что самое интересное, этот Шелкопряд показал поразительную способность управлять гравитацией. Если бы ктенкри или кто-то другой во Вселенной владел таким механизмом, они наверняка бы использовали его — хотя бы для запуска космических кораблей.
— Значит, вы абсолютно уверены, что даже рушрайки не подозревали о существовании такой Космической Прялки, — протянул Салех. — Хотя вообще-то они могли знать о ней и просто выжидали, надеясь, что мы установим место ее нахождения и сообщим им… Нет, это бессмыслица, чушь.
— Согласен. Конечно же, с этой штукой никто не знаком, во всяком случае, в наших звездных системах. А ведь она может коренным образом изменить положение человечества в межпланетном торговом сообществе.
Салех язвительно улыбнулся.
— Как и положение США в нашем сообществе, разумеется. — Улыбка растаяла. — Похоже, понадобится пересмотреть наш договор.
— Не вижу для этого повода, — сказал Аллертон, сохраняя спокойствие в голосе. Он знал, что договор очень быстро перекроят или же вовсе расторгнут. Можно надеяться только на недоверие и подозрительность, которые могут замедлить процесс. — Мы не нарушили ни одного пункта соглашения.
— Не будьте наивны. Оба мы понимаем, что это вопрос политический… и что политики сейчас уже не те, что были раньше.
— Разумеется. Но вспомните: были страны и даже группы стран, которые страшно забавлялись, вешая нам на шею хомут под названием Астра. А теперь мы испекли пирожок. И если им вздумается отхватить кусок пожирней, пусть получше вчитаются в условия договора. Соглашение может быть изменено только на основании решения Совета Безопасности, а я только что проверил: мы все еще обладаем там правом вето.
— Чисто юридически, несомненно, вы правы, — согласился Салех. — Но должен вас предупредить: если вы попытаетесь придержать при себе открытия, сделанные на Астре, вас осудит вся мировая общественность.
Аллертон откинулся назад и язвительно улыбнулся.
— Откровенно говоря, господин Салех, если произойдет нечто подобное, у нас появится совершенно законное основание перекрыть кислород этой самой мировой общественности. Потому что Соединенные Штаты не намерены отказываться от совершенно законной и разумной позиции только из-за того, что кому-то она не нравится.
Лицо Салеха все еще было спокойно, но в глазах появился блеск.
— Я понимаю ваши чувства, может, даже лучшее, чем вы думаете. Но все-таки предупреждаю: не надо откусывать то, что не можешь проглотить. Помните, все контакты с ктенкри, не исключая обоюдную торговлю, осуществляются через ООН. За всю нашу историю мы никогда не были такими зубастыми, как сейчас… И вряд ли найдутся народы, которым понравится перспектива проверить на себе, как эти зубы кусают.
— Ну что ж, попытайтесь, — сказал Аллертон. — Как раз сейчас и у нас зубов прибавилось. До свидания, господин Салех. Копия донесения будет вам выслана с тайным курьером.
Он отключил связь. «Наверное, мне не стоило так разговаривать с ним», — подумал он с чувством легкого раскаяния. В современном мире, бурлящем страстями как никогда, Салех не так уж плох в роли спикера. Каждый раз, когда голосу США случалось ослабевать в мировом политическом хоре, Аллертон получал тысячи гневных писем, призывающих принять суровые меры, и до этой минуты он всегда подавлял подобные приступы национальной гордости, не желая прослыть мелочным политиком.
Но придет время, черт побери, и он даст себе волю. А пока…
Снова потянувшись к телефону, он вызвал госсекретариат.
— Джо, у вас еще не было прямых торговых сделок с ктенкри?
— Ни разу. Они по-прежнему настаивают, чтобы все экспортно-импортные сделки проходили через руки Секретариата ООН. То ли толкают нас к созданию всемирного правительства, то ли просто привыкли общаться с теми, кто первый на новом рынке установил с ними контакт.
— Так больше продолжаться не может, — сказал ему Аллертон. — Начинайте прессинг. Надо установить торговые связи без посредничества ООН. И как можно скорее.