Шёпот Ночи
Шрифт:
— Надеюсь, на этом эксперименты закончились? — в его голосе чувствовалась обида.
Леонид поджал губы, посмотрел на тестя и священника, а потом снова на Сашу.
— Саш, заходи в мой дом. Не как вампир, а как мой друг.
Терапевт поднялся на ноги, отряхнул штаны и прошёл в дом, бросив хищный взгляд на Владимира и Тихона. Когда Саша прошёл мимо и отвёл взгляд, святой отец покачал головой, а Владимир продолжал смотреть вслед зятю и вампиру, пока те не зашли в избу. Они пошли следом.
Когда все сели на кухне: Саша и Лёня сели на койку, на той самой, где спасали Леонида несколько дней назад, а Владимир и Отец Тихон расположились на табуретках.
— Ну,
— Соскучился по твоим усам и шляпе, разве не ясно?
— Я серьёзно вообще-то.
Саша кивнул.
— Серьёзно. Сегодня вечером мимо Башмакова проезжал поезд в Москву. Мы с Петром сидели в служебном помещении у Степана Иваныча. Петя почувствовал запах своих жены и дочери. А потом мы с ним уловили мерзкий запах упырей. Петя успел прицепиться к поезду, когда он уже набирал скорость, отъезжая. А я решил вернуться в Зарубино, чтобы предупредить вас, — он допил кровь из стакана, — слушайте, а свининки парной у вас нет? Или говядинки? Мне бы крови нацедить оттуда…
Лёня встал, подошёл к холодильнику, открыл большую дверцу и вынул тарелку с куском говядины, которая размораживалась. Он слил красную жижу из тарелки в стакан и дал терапевту.
— Не совсем кровь, но другого не имею.
— Давай, что есть.
Вампир сделал глоток из стакана и сразу сморщился.
— Вы в курсе, как я понимаю.
— Да, — сказал детектив, — мне звонила Кристина.
— Не доверяйте этой суке. Она вас живыми не отпустит.
— А ты откуда знаешь?
— Потому что она сильно зла на вас, особенно на тебя, Лёня. Я чуял вонь её злобы, когда этот поезд останавливался в Башмаково. И, судя по твоим мысленным импульсам, это как-то связано с той ночью, после которой ты пришёл ко мне, хе-хе-хе, — Саша оскалился.
— Убирайся из моей головы! — крикнул Леонид.
— Не могу. Я не читаю мысли, я только чувствую их импульсы. Импульсы людей я чувствую, когда они рядом, а импульсы себе подобных я могу чувствовать и на расстоянии. А если я на кого-то настроюсь или на меня кто-то настроится, то это расстояние может быть внушительным. Мне так кажется, это Петя меня просил приехать в Башмаково. И ещё я знаю, что так может не каждый упырь. Как в фильмах "Сумерки", у каждого кровососущего свой талант. Я вот как радиоэфир для своих и чужих мыслей. А ваши я чувствую потому, что вы все — рядом и я просто не могу их не чувствовать, — Саша указал пальцем на своего друга, — вот ты, Леонид — в смятении близком к отчаянию. Ты, Владимир, настроен решительно, но тебе тоже страшно, хоть ты и скрываешь. А тебе, священник, — терапевт снова оскалился, — не мешало бы брома хлебнуть, слишком много похоти в твоих мыслях.
— Да, с тобой не соскучишься, — ответил Отец Тихон.
У Владимира из кармана раздался звук входящего сообщения с мессенджера. Детектив достал смартфон и прочитал сообщение от контакта "КОНТОРА", он прочитал его про себя, потом решил рассказать всем:
— "Отдайте Кристине всё, что есть, безопасность гарантируем, и убирайтесь из Зарубина вон. Ваша работа здесь закончена, Вы нужны в Пензе".
— Я догадывался, что у тебя есть покровители, — сказал Леонид.
В этот момент Сашу будто пробрал холод, он поёжился, а потом приложил пальцы к вискам.
— Петя — здесь. За калиткой.
Все четверо вышли из избы, за калиткой стоял Пётр Чижевский.
— Я нашёл её логово, — сказал он.
Глава 23
Ближе к трём часам ночи Мария проснулась от того, что ей снился кошмар. Во сне она была в
Ей было тридцать два года, три года назад она потеряла свою мать и жила с пожилым отцом в старом доме, работала в библиотеке. У них было небольшое приусадебное хозяйство: огород, несколько кур и кот с собакой.
Мария весь вечер ждала звонок от Саши, но он так и не позвонил, через знакомых она нашла его номер и позвонила сама. Но батарейка в смартфоне терапевта на тот момент уже села. Сначала она немного обиделась, но позже решила, что у Саши могло что-то случиться.
Допив воду, Маша положила кружку в мойку. Краем глаза она заметила тень в темном коридоре, но, посмотрев туда, никого не увидела. Решив, что ей показалось, она выключила свет на кухне и пошла в коридор, направляясь к своей комнате. В комнате горел ночник, поэтому дверной проём был хорошо виден, как оранжевая рамка, окаймляющая чёрный прямоугольник.
— Машенька, — кто-то прошептал у неё за спиной скрипучим шёпотом.
Девушка оглянулась с испугом. С другой стороны коридор выходил на кухню, оттуда был виден холодильник, мойка и окно, за которым в лунном свете лёгкий ветерок колыхал ветви яблони. Только, когда Мария туда посмотрела, помимо привычной картины там была одна деталь. Не то, что необычная, а даже противоестественная. Мария увидела силуэт согбенной пожилой женщины, она сразу узнала свою мать. Ей не нужно было даже видеть её лицо, чтобы понять. Шок пронзил девушку, она стояла как вкопанная. Дверь в комнату отца была открыта, и свет уличного фонаря попадал в его окно, создавая в коридоре светлый прямоугольник. Мария не могла даже закричать. Тень медленно пошла к ней, девушка почувствовала, что во рту всё пересохло, а ладони вспотели. По телу побежали мурашки. Призрак подошёл к краю светлого прямоугольника.
— Не открывай, — проскрипела мёртвая мать.
Мария выдохнула со стоном. Призрак начал заходить в фонарный свет. Она увидела бордовую блузку и чёрную юбку, в которой похоронили ту женщину. Кожа на ладонях была словно прозрачной, тонкой плёнкой, и пожелтевшие ногти с забившейся в них могильной землёй.
— Не открывай, — повторила тень и зашла в светлый прямоугольник ещё ближе.
Библиотекарша почувствовала запах земли и грязи. Были видны опустившиеся губы, обнажившие крошащиеся зубы покойницы, ткани носа провалились, показывая тёмные дыры ноздрей. Глаза по-прежнему оставались в тени. Призрак полностью зашёл в свет, который озарил левую сторону того, что осталось от лица некогда самого любимого и родного человека в жизни этой напуганной до смерти девушки. Единственный видимый глаз покойницы был покрыт беленой. Мария начала интенсивно дышать, жадно забирая воздух.
— Не открывай ночью дверь, — сказал призрак, — за порогом стоит твоя смерть.
Мёртвая мать исчезла, что-то тяжёлое навалилось ей на грудь, и чья-то рука схватила её за плечо. Девушка закричала. Она кричала, пока не проснулась.
Проснувшись, она увидела два красных глаза, смотрящих прямо на неё. Мария лежала на кровати, а её отец лежал на ней, его ноги рефлекторно дёргались, а из разодранной шеи выливались остатки крови, отчего белый пододеяльник Марии превратился в красный. Поняв, что девушка пришла в себя, лысый красноглазый мужчина, взял за шиворот труп Ивана Богдановича и скинул с кровати.