Шепот у Вод
Шрифт:
Утром меня разбудил Крамас-младший, серьезный как нотариус, зачитывающий завещание. Между портьерами с трудом пробивался свет, такой тусклый и блеклый, что невозможно было разобрать который час. Однако торопить меня парень не стал, хоть сам уже был при параде.
— Я разузнал насчет завтрака, — сообщил он, присев на дальний краешек кровати, — обещали подать в течение пятнадцати минут после появления в столовой.
На последнем слове Бэйн скривился.
— Мы торопимся? — уточнила я на всякий случай.
— Да не особо,
— Ты куда? — я приподнялась на локте.
— Буду на заднем дворе. Там никого нет, но если кто-то решит составить мне компанию, я сразу же сбегу, — пообещал Бэйн, сверкнув улыбкой. Дал понять, что помнит мои вчерашние претензии и внял им.
Я упала обратно на постель. Совесть и раскаяние даже не шевельнулись. Зато о себе напомнил желудок, намекнув урчанием: время завтрака давно пришло.
Из кровати я выбиралась, лениво потягиваясь и не обращая внимания, где и как задралась пижама. Я ощущала одиночество так же остро, как и утром позавчера. Бэйн ушел, а Маир куда-то исчез. Сколько времени мне позволят находиться одной я не знала, поэтому прихватила одежду в ванную. В конце концов, отмокать под обжигающими струями воды, как вечером, я не собиралась — одежда не должна была промокнуть.
Вопреки ожиданиям, вернувшись обратно в комнату, я никого не обнаружила. На поиски столовой, которую упомянул Бэйн, пришлось отправляться без сопровождения и моральной поддержки, но в маленькой гостинице сложно было заблудиться. Общий зал обнаружился на первом этаже, в него вела дверь, расположенная рядом со стойкой администратора.
Я заняла столик и махнула в окно Бэйну. Парень, как и обещал, дышал воздухом на заднем дворе, огороженном тремя высокими бетонными станами. С третьей стороны двор замыкала стена гостиницы. Он заметил меня сразу же и десять секунд спустя уже садился на стул напротив, смахивая с плеч мелкие капли.
— И волосы тоже, — посоветовала я.
Бэйн тут же запустил пятерню в свои непослушные вихры, отчего они встопорщились сильнее обычного.
— Куда мы едем дальше?
Я лишь пожала плечами — подошла официантка принять заказ.
Ближе к обеду мы пересекли границу Риммы. В багажнике стояла парочка пакетов с едой, купленной в гостинице, к четырем часам они опустели.
— Приличное место, как думаешь? — Бэйн щурил глаза, присматриваясь к вывеске, бросавшей яркие отсветы во все стороны.
Дождь тонкой пудрой оседал на лобовом стекле и капоте, почти не влияя на видимость. Значит, парня терзали сомнения. Как и меня.
— Я никогда не была в Минасе, — напомнила я Бэйну известный ему факт своей биографии.
— Я был, — мгновенно откликнулся он, и, подумав, добавил: — Только не везде.
Прикусив губу, я прислушивалась к своему «внутреннему голосу», что вторые сутки успешно заменял Маир. Призрак молчал.
— Есть хочется, а на ночь остановимся часа через четыре в лучшем случае…
— Ладно! — щелчок крепления ремня безопасности получился неожиданно громким. — Вылезаем! В конце концов, мы с тобой не выпускницы монастырской школы для девочек,
— Угу, — промычала я в ответ, смаргивая картинку, внезапно возникшую перед мысленным взором — Бэйн с побелевшим лицом и ярко горящими глазами, нервно проводит рукой по всклоченным волосам.
Я отстегнула свой ремень, но вместо привычного звука в ушах стоя хриплый голос парня: «Имел в виду я такие приключения!»
— О чем задумалась, Венн?
Я уставилась на широкую ладонь Бэйна, маячившую перед моим лицом — когда он успел выбраться из кара и открыть для меня дверь?
— Хорошо, что прорицание не мой конек, — пробормотала я.
Вытащив ключ, я приняла помощь парня и выбралась из душного салона под мелкий дождь.
Шутка ли — север и крапало из низких сизых туч, но от растрескавшегося асфальта веяло теплом, а не прохладой. Погода оказалась такой же непонятной, как и сам Минас. В этой стране, если верить официальным источникам, среди обычных людей не маги рождались. Памятуя о положении себе подобных в Римме, я гнала мысли о том, какие меры предпринимало местное правительство для поддержания такой статистики.
Религия у соседей тоже была своеобразная, с четким разделением: «для магов» и «для людей». До такого у нас, к счастью, еще не додумались: те, кто хотел молиться, молились одним и тем же богам. Они якобы одинаково любили всех своих «земных детей».
Вопросы веры меня не очень волновали. К тексту рримских Чистых Слов я относилась, как к нравоучительной сказке: рассказали взрослые в детстве — не пошло, они навязывать не стали. В Минасе так быть не могло. До сегодняшнего дня я особо не вникала, какой процент тут составляли ярые фанатики.
В Сети встречалась информация о том, что в местной культуре набожность невероятным образом сочеталась с распущенностью, а порой и жестокостью. Случай проверить достоверность чужих историй никак не подворачивался, и вот — подвернулся! Радость от предстоящего расширения горизонта познаний и обогащения копилки жизненного опыта все не вспыхивала, и Бэйн… Он держался как обычно, но про сигнализацию напомнил, а пока мы шли до входной двери пару раз огладил складки плаща, перекинутого через локоть. Бессмысленный жест, лишь на мгновение стиравший влагу.
Полумрак резанул по глазам — серая уличная хмарь не подготовила к нему зрение. Дверь позади захлопнулась с многозначительным стуком. От дыхания Крамаса-младшего зашевелились волосы на макушке, и сердце застучало ровнее. Я бросила взгляд через плечо:
— Сядем в дальнем углу?
Бэйн кивнул. В выборе места он всегда полностью полагался на меня. Я еще раз осмотрела зал и зашагала к намеченной цели. Трое мужчин за барной стойкой цедили прозрачно-желтую жидкость из широких низких стаканов и тихо переговаривались между собой. Им не было до нас дела. Крайние время от времени наклонялись чуть вперед, скользя локтями по темной и блестящей от времени столешнице, а средний напротив — слегка откидывался на низкую спинку стула, поворачивая голову то вправо, то влево, в зависимости от того, кто из собеседников говорил.