Шепот волн Обводного канала
Шрифт:
Допускаю, что в часы пик, можно было, в редких случаях проехать зайцем , но в остальное время все пассажиры неусыпно следили за правильностью оплаты проезда и багажа, и если не делали замечаний, то жгли виновного такими взглядами ,что он либо вынужденно платил, либо выходил… Выражать свое мнение вслух в питерском транспорте вообще не принято, не Ростов на Дону , не Одесса, но случались исключения.
В вагоне трамвая: все сидячие места заняты, но проход совершенно свободен, а на переднем сидении, предназначенном для инвалидов, беременных, престарелых и женщин с детьми, обращенном ко всему вагону лицом, традиционно, сидит пьяный, появляется нежный молодой человек
Молодой человек, достает из кармана парусиновых брюк горсть монет, чтобы, как положено, приобрести трамвайные билеты, но тут трамвай дергается и монеты, звонкой россыпью, как весенний дождь, летят по вагону. Молодой человек с ландышами резко наклоняется, чтобы их собрать и раздается некий звук… При этом звуке все пассажиры поворачиваются к окнам, точно там вдруг появилось нечто необыкновенно интересное. А молодой человек, залившись краской, продолжает сбор монеток. Когда же он заканчивает свое деяние и с облегчением бросает две трехкопеечные монеты в кассу, раздается громкий и полный сочувствия голос пьяного:
– Ну, что, пердун, все собрал?
Ах! Не вернется то золотое время всеобщей любви и участия,… Не вернется!
Юридический казус
Эти две детективные истории произошли в Питере и Ленинградской области. Мне их рассказал замечательный юрист преподававший в Университете и на высших курсах повышения квалификации следователей, как пример юридического казуса, когда и при, казалось бы очевидном нарушении закона, нарушения закона нет, или еще круче: и преступники есть, и убийство, и даже труп, а наказать, по закону, никого, нельзя. Впрочем, судите сами.
Взятка?
Жил был в городе Ленинграде юрист, служа где-то, на какой-то копеечной должности. А денег хотелось!
И долго его мозг, унавоженный высшими юридическими знаниями, искал щель между законом и беззаконием, чтобы, так сказать, не преступить, но, само собой, иметь! И такая щель отыскалась.
Адвокат обладал хорошей памятью. И скорее свего по делам своей службы, ежегодно объезжал несколько университетских городов, где заходил в высшии учебные заведения и внимательно изучал списки ведущего профессорско-преподавательского состава. Затем запомнив основных, ехал на юг, краткий промежуток , между выпускными экзаменами в школах и приемными в институты.
Там на пляже или в пунктах питания, он обязательно, но как бы случайно оказывался рядом с семьею обеспеченного абитуриента, которого состоятельные родители вывезли на юг, поддержать здоровье и который уже подал документы в какой –либо престижный ВУЗ.
Далее схема действий была проста как кочерга. Разговорившись, как бы, случайно, с семьей абитуриента, адвокат, невзначай, спрашивал в какой ВУЗ стремиться юное дарование и, со смехом, бросал:
– Надо же…там мой двоюродный брат (такой-то, полное ФИО) – ректор.
На этом его усилия кончались. Просьба поступала либо немедленно, либо после длительных приглашений в рестораны и всяческого ублажения адвоката. (Так что на юге он пребывал, практически, бесплатно.) А дальше, шел текст: «Надо помочь!»
Он, конечно, категорически, отказывался, но после долгих уговоров ставил условие, (как порядочный человек): «Да, он поможет, кому нужно скажет и где
Расчет был безошибочным. Не прислать деньги не могли, даже если догадывались, что никак он не помогал. Рассуждали благоразумно: «помогал или не помогал, а вот нагадить – сможет». Тем более срабатывала эйфория оттого, что ребенок поступил.
Это – времена и конфликты, запечатленные замечательным драматургом Виктором Розовым в самой знаменитой пьесе начала шестидесятых «В поисках радости!» В институты стремились все! Конкурсы – умопомрачительные, и в клиентуре адвокат не нуждался.
Так проходили годы. Адвокат разъезжал по курортам и жил безбедно, но безвестно.… А ему хотелось славы! Ему хотелось плюнуть в лицо, бездарным адвокатишкам, тем, что всю жизнь, роются в пыльных делах и грязном белье подсудимых, чтобы заработать, тогда совсем жалкие, копейки. Дать пощечину тем, кто не принял его в коллегию адвокатов, поскольку он, как бы, не имеет адвокатской практики.
Но, как и положено поскользнулся он на арбузной корке…про бананы тогда редко кто слышал…
Попался о на ерунде, на пустяке, какого не учел. Письмоноска, воспитанная в крепком сталинском духе бдительности и доносительства, сообщила во всесильный тогда КГБ, что адвокату, практически, нигде не работающему, в октябре начинают десятками поступать денежные переводы из разных городов нашей необъятной Родины, причем, удивительно, что все на одну сумму «300 рублей».
При тогдашних возможностях КГБ адвоката быстро вычислили и, как говориться «припасли», но ничего бы не доказали, если бы он сам, припадке тщеславия, не выложил свой метод. По закону его прихватить никак не могли, поскольку взяткой считается получение средств или иных форм вознаграждения за исполнение или неисполнение своих должностных полномочий. Ни под одну букву статьи УК деяния адвоката не подходили. Ему не могли пришить получение взятки, тем более, что все «даватели» от своей части преступления отказались!
Но в те строгие времена ему припаяли, что-то другое.… Даже кажется не мошенничество, а тунеядство, что-ли.… И была оценена его гениальность, вполне соотвествующе, прокурором, который счел действия адвоката несовместимыми с моралью советского общества, а это уже тянуло года на три.
Ибо на всякого мудреца довольно простоты, тем более в нашем Отечестве.
Убийцы
Так вот, если в первом случае, карать не за что, поскольку и преступления вроде бы нет. Мало ли кто кому, от чистого сердца, деньги дарит, то во втором случае и убийство есть, и убийцы от него не отказываются, и труп в наличии, а наказать, по закону, никого нельзя…
Утверждалось, что эта история произошла в районе Зеленогорска, на Карельском перешейке, все в те же, незабвенные, шестидесятые.
Двое молодых людей, безупречной биографии и поведения, имеющие охотничьи билеты, с уплаченными взносами, на свои трудовые деньги, с полным юридическим правом, вскладчину, (что законом не возбраняется) приобрели охотничье ружье.
Далее, как положено, в разрешенном для стрельбы и охоты месте, пошли ружье пристрелять. Стреляли по бутылкам и банкам, по очереди, стандартными патронами.