Шепот волн Обводного канала
Шрифт:
Они нашли друг друга. И начался возвышенный и мучительный роман старого холостяка, неумелого как новобранец и старой девы, пугливой как лань. Начались совместные сидения в публичке, хождения в кинотеатры и на лекции… И все это тянулось и тянулось. И грозило так и окончится ничем. Потому что даже объясниться им – негде, а уж перейти к действиям и подавно! В местах квартирования обоих –мамы.
Но в таких случаях почему-то особенно бывают озабочены друзья. Вероятно, подсознательно, каждый из нас, вляпавшись в брак, желает, чтобы и другие хлебанули из этой горькой чаши. Наверное, мечтая убедиться, что там, действительно, не вино любви, а нечто невозможное, и горечь, что вы
Извернувшись на пупе, добыли путевки мамам: одной на недельку, до второго, в Комарово, но она выдержала только три дня и прискакала на попутной электричке к дочечьке. Как, мол, она там, бедняжка, без мамочкиных советов и рекомендаций, а так же без упреков и нравоучений. А второй – на Валаам! На три дня! На теплоходе, желательно без выхода на берег обитаемых островов.
Витюша, следуя инструкциям ветеранов брачных межполовых конфликтов, зарядил стол шампанским цветами и фруктами, свечами и хрусталем, отгородился от мира шторами и тихой музыкой… Все в лучших классических традициях.
Но в том возрасте, в коем уже пребывали Витюша и его лань, как выясняется, самым большим препятствием бывают не только мамаши, но уже и они сами. Лань затрепетала, залепетала и на телефонный призыв нашего весеннего изюбря ответила извинениями и отказом.
Бедный Витюша, тяжело вздыхая, убрал шампанское, икру черную и прочие деликатесы в холодильник, решив, что маме объяснит их появление подготовкой к новому году. Несколько упустив, правда, от огорчения из виду, что на дворе июль месяц, и готовиться к праздничной елке, даже при марксистском дефиците всего в магазинах, все-таки рановато.
Вздыхая, и, может быть, уронив слезу о несбывшемся, он все же решил использовать свое одиночество в доме конструктивно или, хотя бы, с пользой для здоровья. Из купленной в переходе метро, брошюры серии: «Ваше здоровье в ваших руках», а именно: «Радикальная чистка организма» он внимательно проштудировал статью «Очистиительные клизмы» и приступил к исполнению. Он, вколотил в дверной косяк гвоздик и повесил на нее, кружку Эсмарха, ведерной емкости. Затем, строго следуя рисункам из книжки, принял рекомендуемую позу, ввел все, смазанное вазелином, как следует и куда следует, и повернул в длинной резиновой кишке краник.
Минуты через полторы ему показалось, что он лопнет, но, следуя инструкции, он стал ровнее дышать, и сцепив зубы, дождался-таки, когда вся «подкисленная лимоном вода переместилась из кружки Эсмарха в значительную часть кишечно -желудочного тракта». Ощущение, что вода, вот-вот польется из ушей, довольно быстро прошло. Витюша поднялся, и с трудом переставляя ноги, стал, как рекомендовалось в брошюре, «по возможности дольше», прохаживаться по узенькому коридорчику двухкомнатной хрущевки, где проживал с мамой. Он сконцентрировал, всю волю и, стараясь думать, о чем –нибудь совершенно отвлеченным, даже пожалел, что туалет у них не снабжен замком и не запирается, и нельзя терпеть, стиснув ключ в кулаке. Он даже немного гордился своей выдержкой, и радовался, что мама уехала и не будет присутствовать в тот момент, когда начнется неизбежная водная феерия или очистительный тайфун, и даже успел подумать о своих ощущениях как-то отвлеченно. Но, судя по тому, что в нем накапливается, последствия могут быть слышны и на улице, а уж про квартиру и говорить нечего. Почему-то он вспомнил, что мама звала его «Фаустом» и усмехнулся, сравнив себя, в настоящий момент, со взведенным и готовым к выстрелу, фауст-патроном.
Он начал считать по себя, опять-таки, как рекомендовалось в брошюре, и досчитал уже до пятидесяти семи, когда в дверь позвонили. Стараясь не позабыть сосчитанное, и находясь в полуобморочном состоянии, он, машинально, открыл дверь. Ведь в хрущевке, для того, чтобы это сделать, даже не нужно перемещаться. Протянул руку, и пожалуйста. За распахнутой дверью, вся усыпанная блестками дождинок, сияя глазами, из под очков, делавших их еще больше, в краске смущения, стояла лань!
Я передумала! – прошептала она. – Я передумала! Я пришла!
«Остановись мгновенье! Ты прекрасно!» – сказал бы в эту минуту Фауст. Но не забывайте, что именно после этого, он и рухнул в ад. Падение, в театрах сопровождается грохотом, пламенем и прочими эффектами. Здесь же, каждый может придумать финал по своему вкусу и самостоятельно.
Не я не стану вас мучить. Все состоялось. И Витюша тянет лямку семейной жизни, как и все мы – его доброжелатели. Лань – на пенсии, помогает снохе нянчить внуков. Для этого, самоотверженно, ездит, ежедневно, через весь город на метро, так как молодые живут от них, слава Богу, отдельно. А обе мамы-одиночки давно взирают на эту идиллию с небес.
А мораль такая! Детей рожайте! Много! Разных! Тогда хлопот, необходимых для человеческого счастья будет столько, что никому вы судьбу не переедете своей родительской любовью.
Шутка гения
Мы с Володькой Лаптевым по прозвищу «едреный лапоть» сидели на кухне и пили чай. Иногда заходила его жена и раздраженно гремела посудой.
– Вот….– говорил Лапоть – двадцать три года живем в законном браке, каждый день выпиваю – казалось бы давно пора с этим примириться…Нет, все ругает меня «Алкоголик! Пьяница»…
– А ты и есть алкоголик! Истинная правда! И пьяница, – едва не срываясь на крик, подхватывала Люба, – Чтоб ты прокис! Алкаш несчастный…
– Мяу.
Люба хлопала дверью.
– Еще не отчаялась, – констатировал Лапоть, – еще думает меня исправить и спасти. Думает это так – затянувшаяся шутка гения.
Он наливал чай на блюдечко, и с нескрываемым отвращением, пил его.
– Между прочим, я ее до замужества, предупреждал, что у меня отягощенная наследственность – мой дедушка был фотографом в Сызрани. А фотограф это почти художник. А художник это всегда – богема. Если бы ты знал, каких титанических усилий мне стоит преодоление тяги к художественной богемной жизни…
– Как не стыдно! – кричала из комнаты Люба., – Светлая голова! Ведущий инженер и алкаш…
– Пр-пр-производственную тему не будем трогать. Производство это святое! Руки прочь! Но пасаран! Крепи производственную дисциплину любой ценой и даже до самопожертвования. Два месяца назад в пятницу, имея в сердце горение о выполнении задач трудовым коллективом и всем производством в целом, взяли секретнейшие чертежи, имея в виду поработать дома в выходные, и тем самым обеспечить трудящимся квартальную премию. С такими кристальными намерениями, как два Павлика Морозова, я и мой коллега, Рудольф Палыч, вышли из проходной НИИ в районе Исаакиевской площади. И тут же встретили бухгалтера, который у нас работал, да лет пять назад на пенсию пошел. Мы его имени отчество, естесссно, призабыли, но тело было нами опознано. Он, неожиданно, так обрадовался, что повлек нас под красный свет, поперек площади, нарушая правила дорожного движения в «щель». Щель, как ты понимаешь – буфет при Астории, где можно в культурной обстановке, стоя, пригубить, рюмочку. И ничего в этом плохого нет. Вне рабочего времени. На отдыхе. Тем более с секретными чертежами.