Шерас
Шрифт:
Гирь упал к ногам Верховного военачальника, готовый смахнуть пыль с его сапог. Хавруш в нетерпении велел юноше подняться.
— Сегодня ты принес хотя и безрадостное, но очень важное сообщение, — сухо сказал он.
Несмотря на холодность интонации, Гирь не смог скрыть улыбку удовольствия: не часто Верховный военачальник — человек властный, бездушный и грубый — удостаивал кого-то личной благодарности.
— Однако, — продолжал Хавруш, — сейчас еще не время радоваться успехам. Впереди главные события, и от наших сегодняшних действий зависит исход всей войны. Уже через несколько дней Слепая Дева решит нашу
Гирь огорчился: оказывается, похвалы — лишь короткое вступление к новому и, возможно, еще более сложному заданию. Впрочем, привыкший к беспрекословному подчинению и лицемерию, он тут же размяк в приторно-сладком почтении и подобострастно отвечал:
— Я выполню любое твое распоряжение, Величайший.
— Не сомневаюсь. Итак, ты должен вернуться в лагерь авидронов, как можно скорее подобраться к Алеклии и убить его. Придумай сам, как это сделать. Если удача будет на нашей стороне, мы выиграем битву еще до ее начала.
— Убить Алеклию? Разве это возможно?! — в страхе выдавил из себя юноша.
Хавруш нахмурился, хотя тут же решил не выказывать недовольства.
— Я давно за тобой наблюдаю, — умиротворенно заговорил он, по-отечески положив руку на плечо смущенного доносителя. — Думаю, для тебя нет невозможного. К тому же авидроны принимают тебя за своего, да и твоему авидронскому мог бы позавидовать сам великий Урилдж. Поэтому я и выбрал тебя. Только ты сможешь справиться с этим наиважнейшим делом. Уверен в этом. И еще: если ты выполнишь мое поручение, тебе больше никогда не придется выдавать себя за кого-то другого и убивать. Я знаю, что ты любишь рисовать, больше всего на свете мечтаешь стать художником. Я видел твои рисунки — у тебя есть дар. Мне говорили, что ты великолепно смешиваешь краски. Так вот, если ты выполнишь мое поручение, я поселю тебя во дворце, приставлю к тебе самых достойных наставников-живописцев, а потом сделаю тебя главным дворцовым художником. И ты будешь за каждую свою картину получать золотом. Ну как?
Гирь ненадолго задумался. В его глазах сначала мелькнуло отчаяние, потом он поник и горько отвечал:
— Я попробую, Величайший.
— Попробую? — приподнял брови Хавруш.
— Я сделаю это!
— Хорошо… Отправляйся сейчас же…
Гирь поклонился, но казалось, не мог сдвинуться с места, будто до последнего ожидая отмены ужасного приказания. И тут Верховный военачальник действительно его окликнул:
— Постой!
Гирь обернулся и в надежде замер.
— Совсем забыл. Если тебе когда-нибудь придет в голову мысль предать меня, вспомни о своем доме в Масилумусе на улице Небесных посланников, как раз напротив развалин храма Семерых Старцев…
Гирь вздрогнул.
— Вспомни о своей матери, об отце, о братьях и сестрах, обо всех своих многочисленных родственниках…
Гирь покраснел от напряжения, губы его дрогнули…
Однажды в расположении партикулы «Неуязвимые» показались воины Вишневой армии. Их возглавлял айм, одетый в короткую мускульную кирасу и со шлемом в руках. Его шею украшали цветные наградные платки, а богатое позолоченное оружие вряд ли когда-либо использовалось в настоящем деле. За ним следовало несколько десятников того же воинства, которые держались не менее гордо и были наряжены и вооружены с такой же несуразной в полевых условиях роскошью. Многие циниты, оказавшиеся поблизости, с любопытством уставились на странных военных.
Сотник Вишневых подошел к кучке хмурых ветеранов с потемневшими в походах лицами.
— Где тут шатер восемьдесят четвертой десятки? — спросил он начальственным тоном.
Воины молчали, некоторые отвернулись, не признавая старшинство Вишневого.
— От имени Инфекта я требую ответить! — топнул ногой айм, обращаясь в большей степени к одному из воинов, который выглядел немного растерянным.
— Там, — нехотя указал рукою цинит.
Воин Вишневой армии смерил монолитаев высокомерным взглядом, сказал сопровождающим: «За мной!» и быстро зашагал в указанную сторону.
Когда сверкающие золотом и бронзой военные удалились на достаточное расстояние, один из цинитов вспомнил:
— В восемьдесят четвертой десятке числится тот самый новичок из Грономфы, который избавился от черного шнурка, совершив вместе со своими друзьями подвиг. Помните горный иргамовский лагерь?
— Его имя, кажется, ДозирЭ, — сказал другой воин.
Взбудораженные циниты уже сбились в большую группу и, перебивая друг друга, обсуждали внезапное появление слуг Круглого Дома.
— Что-то здесь не так, — заключил один.
— Когда появляются Вишневые — это всегда к беде! — сказал другой. — Нужно срочно сообщить Эгассу.
Несколько цинитов бросились к шатру военачальника. Кто-то побежал предупредить Тафилуса и Идала — друзей «на крови» ДозирЭ.
Тем временем опять показались Вишневые, но на этот раз они были не одни. С ними был безоружный ДозирЭ, который хотя и покорно следовал вместе со своими стражниками, но был заметно расстроен. Многие воины отряда знали этого меченосца в лицо.
— Куда вы его ведете? Почему без ведома партикулиса? — возмутились воины.
Вишневый сотник, следовавший впереди странной процессии, вынужден был остановиться перед преградившей ему путь толпой вооруженных цинитов.
— Послушайте! Я — Сюркуф, айм армии Вишневых плащей, и действую по велению Инфекта. Сие мне приказано, и я не в силах что-либо изменить. Тот, кто препятствует мне, рискует собственной головой. В сторону!
«Покажи свитки! За что? Не верьте ему!» — раздались возгласы, но большинство воинов под влиянием магического слова «Инфект» нехотя расступились. Вишневые, подталкивая пленника, ступили несколько шагов, но неожиданно снова были остановлены. На этот раз на пути Сюркуфа выросла высокая мощная фигура воина, облаченного в тяжелые доспехи «бессмертного» и при полном вооружении. За его спиной возник еще один цинит, маленький и щуплый в сравнении с другом-великаном. Оба были совсем молоды, но имели бывалый вид и белые наградные платки.
— Приветствую тебя, храбрый воин. Почему ты препятствуешь мне? — брезгливо спросил Вишневый сотник гиганта.
— Я Тафилус — друг «на крови» этого молодого воина. — Он указал на ДозирЭ. — И со мной Идал.
— Ага, друзья «на крови»! — воскликнул Сюркуф и с язвительной улыбкой повернулся к своим соратникам. — Вот и сообщники! Всё так просто, даже скучно… Что ж, Тафилус и Идал, если вы сейчас нас не пропустите, мне придется обвинить вас в весьма серьезных преступлениях… В сторону, перед вами айм Вишневой армии!