Шерас
Шрифт:
— Это вопреки правилам. Впрочем, зрелище обещает быть увлекательным…
Он повернулся к порученцу и, с сожалением отвязав от пояса несколько увесистых кошелей, сказал:
— Вот этот кошель передай начальнику сторожевой аймы. А этот, — он вручил ему значительно более весомый мешочек, — вместе с моими нижайшими уверениями в почтении, отвези в военный лагерь военачальнику Дэвастасу.
Дворец Мемрика располагался на холме, возвышаясь над серыми безликими кварталами. К зданию примыкали разные постройки, в одной из которых, обнесенной толстым забором и охраняемой копьеносцами, поселили шестерых авидронов, выделив для их обслуживания десяток рабов. В распоряжение воинов предоставили покои
Сначала пленников отмыли, истратив немалое количество «сахарного камня», потом их посетил лекарь, который осмотрел раны и повреждения и прибег к целой череде целительных снадобий — трав, порошков и мазей. После этого воинам остригли бороды и подрезали волосы, а в довершение всего изголодавшихся мужчин накормили хлебом, мясом и напоили неразбавленным вином.
Ночью молодая невольница с горячим телом, пахнущим травами, покрывала страстными поцелуями лицо и грудь ДозирЭ, но он, сраженный столь резкими переменами и внезапно нахлынувшей усталостью, нечаянно заснул, так и не ответив на ее жаркие ласки.
На шестой день «неуязвимых» посетил Мемрик. Авидронов выстроили во дворике и вложили им в руки тяжелые деревянные мечи и круглые кожаные щиты.
— Теперь вы принадлежите мне. Как видите, я сделал для вас значительно больше, чем вы могли ожидать в своем положении. Ответьте же добром на добро. Не разочаруйте меня.
Мемрик заглянул в лица своих новоявленных рабов-капроносов, но встретил только хмурые колючие взгляды, полные не благодарности, а плохо скрываемой ненависти. Впрочем, он ничего другого и не ожидал.
Появились рабы в набедренных повязках, вооруженные тем же оружием, что и воины Инфекта. Мемрик указал на ДозирЭ и подал знак первым двум невольникам.
— Покажи, авидрон, на что ты способен.
Рабы тут же налетели с разных сторон на молодого грономфа, низко пригибаясь к земле и угрожая вытянутыми перед собой деревянными мечами. В их движениях чувствовался навык, однако ДозирЭ сразу понял, что нападавшие не воины и не капроносы. Он вяло отбил несколько выпадов и рубящих ударов — где мечом, где щитом. От попытки чрезмерного сближения он легко уходил.
— Дерись! — злобно прошипел один из рабов, наиболее энергичный в атаках.
ДозирЭ бросил вопросительный взгляд на Идала. Тот едва заметно кивнул: уничтожь их.
Грономф остановился, словно раздумывая, и неожиданно обрушил на одного из рабов несколько сильных прямых ударов. Соперник был ошарашен, потерял уверенность, опустил щит и не смог удержать в нужном положении меч. Следующие два удара ДозирЭ нанес плашмя по телу противника, тот взвыл, упал и скорчился на земле.
С тыла подоспела запоздалая подмога. ДозирЭ с легкостью отвел колющий удар и ответил коварным тычком под подбородок. Раб упал на колени, выронил оружие и схватился руками за горло, испуганно вытаращив глаза.
— Очень славно, очень! — осклабился Мемрик. — Пожалуй, мы не будем продолжать. Не то вы перекалечите всю мою прислугу.
После блестящей победы ДозирЭ в жизни пленников кое-что изменилось: им стали подавать вдвое больше вина и еды, однако и копьеносцев, охранявших пристройку, порядком прибавилось.
Слухи о том, что в ближайших боях будут участвовать пленные авидроны, распространились по городу со скоростью полета почтового голубя. Мемрик лично позаботился об этом, разослав своих людей на все площади и рынки города. Размахивая руками и вращая глазами, тайные агенты предприимчивого распорядителя рассказывали доверчивым толпам о том, что эти авидроны служили в самом свирепом
В назначенный день ранним утром весь город собрался поглазеть на невиданных злодеев. Горожане с удивлением обнаружили, что цена за вход удвоилась, и стали было возмущаться. Однако пока некоторые препирались, самые хитрые незаметно заплатили назначенную сумму и заняли лучшие места. Заметив это, и остальные бросились ко входу. И не один не повернул домой. Создалась страшная давка, в которой многие пострадали.
Мемрик уже сидел в своей ложе и довольно потирал руки. Только что ему сообщили, что сегодня небывалые сборы. Вскоре появился военачальник Дэвастас — этот напыщенный, вероятно, очень жестокий молодой военачальник, одного только присутствия которого было достаточно, чтобы постоянно чувствовать на себе прямую угрозу. Недавно его произвели в либерии, и в городе он держался надменно, властно, привлекая к себе много внимания и требуя от городской знати множества безвоздмезных услуг, словно все вокруг были ему обязаны. Впрочем, это никого не удивляло. Так и должен был себя вести влиятельный начальник крупного отборного отряда, столичный фаворит, полномочия которого подкрепляли тяжеловесные свитки в резном жезле, подтвержденные личными печатями интола Тхарихиба и Верховного военачальника Хавруша. Только по отношению к распорядителю боев местного Ристалища Дэвастас вел себя с едва уловимой благосклонностью. Мемрик уже успел оказать ему немалое количество услуг, в том числе весьма сомнительного и даже преступного характера, и теперь искренне рассчитывал на встречную помощь в осуществлении нескольких своих тайных далеко идущих замыслов. И в этой сложной игре сделка с пленными авидронами являлось сущим пустяком, сопутствующей безделицей.
— Не забудь, что обещал, — напомнил Дэвастас Мемрику, усаживаясь на роскошном сиденье, специально для него приготовленном. — Они должны умереть.
— Я помню, мой повелитель. Дай только срок. Люди заплатили за представление особую цену, и теперь потребуется пролить немало крови, чтобы оправдать их затраты. Если не показать черни настоящего зрелища, достаточно продолжительного, с интригующим началом и трагическим концом, — закипят такие страсти, которых город еще не видывал.
— В полной ли мере ты управляешь этим представлением, чтобы предвидеть его финал? — спросил военачальник.
— Несомненно. Ты сам в этом убедишься.
И Мемрик изложил вельможному гостю свой план. Дэвастас, насколько можно было понять, остался доволен. Он принял у молодой рабыни чашу с охлажденным нектаром и приготовился смотреть.
Тем временем на арене появились колесницы. Лучники в повозках на ходу пускали стрелы в деревянного идола, установленного по центру и символизирующего главного врага иргамов — Авидронию. Лошади, понукаемые возничими, двигались всё быстрее, но стрелки из любого положения неизменно попадали точно в цель.
Наконец колесницы остановились. Лучники подняли луки вверх, отвечая на крики восхищения. Не одна стрела не пропала даром.
Мемрик покосился на Дэвастаса — доволен ли?
— На поле сражения колесницы ничего не стоят, — пожал плечами военачальник, заметив взгляд распорядителя.
Но вот заиграли горны, возвещая о начале основной части представления. Потом раздались звуки авидронских лючин. Ристалище угрожающе загудело. Появилась тяжелая повозка, которую тянули четырнадцать мускулистых быков. На повозку была водружена большая клетка, в которой стояли вооруженные люди.