Шерас
Шрифт:
— Но позволь, они же воины пешего отряда! — изумился распорядитель боев.
— Ну и что?..
Очень скоро на арене появились три всадника в великолепных доспехах и на прекрасных лошадях. Один из них был в открытом шлеме с изящным наносником, бронзовом панцире и в черном плаще. Многие узнали в этом воине Дэвастаса — начальника конного отряда и либерия иргамовской армии. Другие два конника были его ближайшими соратниками, исполнявшими роль его личных телохранителей. Народ нахмурился и замолчал.
Вскоре показалась другая тройка наездников. Несмотря на перемену одежды и вооружения, все поняли, что это авидроны. Двое из них держались в седле умело и одними ногами управлялись с лошадьми, третий — тучный великан, которого звали Тафилус, казался неуклюжим и значительно отставал от своих друзей. Трибуны заволновались, приветственно зашумели.
Два маленьких отряда выстроились друг против друга в разных концах арены. Все воины были в массивных доспехах и держали в руках длинные копья.
— Эй, Дэвастас, что заставило тебе покинуть трибуну и взяться за оружие? — спросил с насмешкой ДозирЭ. — Или у вас кончились капроносы и звери? Почему бы попросту не убить непокорных пленников? Зачем тебе рисковать самому? Поручи это своим головорезам. И кстати, спасибо за славное вино. Это единственное, чего нам так не хватало в жаркой схватке!
Дэвастас насупился и опустил копье. Он отдал негромкий приказ, и иргамы ударили пятками в бока лошадей.
— Вперед! — выкрикнул ДозирЭ. Авидроны в свою очередь тронули лошадей и устремились навстречу противнику.
Воины сближались, изо всех сил разгоняя лошадей дикими криками. Отставал только Тафилус. В отличие от своих товарищей — прекрасных наездников, что явилось для иргамовского военачальника неприятной неожиданностью, он впервые оказался в седле только в лагере Тертапента и теперь напоминал потешного всадника, развлекающего публику перед конными состязаниями: большой, неуклюжий, на норовистой малорослой лошадке, чувствующей неопытного седока и прогибающейся под его непомерной тяжестью. В довершение всего, девросколянин настолько неумело держал копье, что на полном ходу воткнул его наконечником в землю, и оно за мгновение до столкновения разлетелось на куски.
Наконец поединщики сошлись. Раздался треск копий и звук ударов железа об железо. Тафилус, получив крепкий удар в грудь, вылетел из седла, словно метательный снаряд. Идал смог опрокинуть своего противника, оглянулся и поспешил на помощь девросколянину, который распластался на земле, то ли живой, то ли мертвый. ДозирЭ и Дэвастас сломали копья о щиты друг друга и теперь, повернув лошадей, обнажили мечи. Сойдясь, они обменялись сильными ударами сплеча.
— Почему ты служил в пешем монолите, авидрон, если настолько умело сражаешься на коне? — спросил Дэвастас, пытаясь объехать ДозирЭ с неудобной для него стороны.
— Для конного отряда я оказался недостаточно хорош, — насмешливо отвечал грономф, чем только разозлил своего соперника.
«Если этот отважный воин убьет Дэвастаса, я распрощаюсь со всеми своими неприятностями! — подумал Мемрик. — О, прости меня, Дева, за подлые мысли!» — Распорядитель уже давно, как почти все на трибунах, поддерживал авидронов, только старался не показывать вида.
Между тем ДозирЭ, отбив новые атаки иргамовского военачальника, сам перешел в нападение. С каждым новым ударом он чувствовал, как рука Дэвастаса слабеет, и вдохновенно продолжал бить, бить, бить.
Время шло, оба стояли насмерть. Наконец ДозирЭ, оказавшись в подходящей позиции, полоснул мечом по морде коня Дэвастаса. Обезумевшее от боли животное поднялось на дыбы и скинуло седока. Через мгновение иргамовский военачальник лежал на земле, а спешившийся авидрон приставил к его горлу клинок, собираясь пустить сверкающее лезвие в ход.
ДозирЭ чуть помедлил.
«Давай же, давай!» — Мемрик буквально зажал себе рот — настолько сильно его тайное желание рвалось наружу. Он испуганно огляделся: «А не сказал ли я эти слова вслух?»
«Убей!» — казалось, прохрипели трибуны.
Идал спас Тафилуса, прикончив его обидчика, и помог девросколянину подняться на ноги. Оба замерли, наблюдая за ДозирЭ.
Грономф медлил. Он смотрел в глаза своей жертве, но не находил в них страха. Только презрение. А еще лютую ненависть. ДозирЭ занес меч.
— Остановись, авидрон! — раздался громкий и властный голос, перекричавший беснующиеся трибуны.
ДозирЭ изумленно оглянулся. Эти слова прозвучали с церемониального балкона, и произнес их иргамовский полководец — Твеордан.
Публика смолкла.
— Выслушай меня, смелый авидронский воин, — сказал Твеордан в полной тишине. — Человек, которого ты хочешь убить, известный иргамовский военачальник. Если ты даруешь ему жизнь, я обещаю свободу тебе и твоим собратьям. Согласен ли ты?
ДозирЭ, опустив меч, задумался. Наконец он с сожалением посмотрел на лежащего у его ног иргама и ответил:
— Я согласен.
Дэвастас тут же вскочил, разыскал свой меч, валявшийся в пыли, поднял его и сунул в ножны.
— Мы с тобой еще встретимся! — клятвенно пообещал он авидронскому циниту.
— Надеюсь, — отвечал ДозирЭ.
Военачальник повернулся и пошел прочь. ДозирЭ смотрел ему в спину и переживал сложные чувства: он и радовался, и горевал о совершенной ошибке. Всё Ристалище тревожным гулом провожало иргамовского военачальника, испытавшего самый большой позор в своей жизни.
Когда Дэвастас ушел, на арену выбежала целая толпа копьеносцев. Они окружили едва стоявших на ногах воинов и потребовали бросить оружие.
— Никак авидронов хотят обмануть, — сказал Сейран своему соседу Назрисусу.