Шерлок Холмс и дело о крысе (сборник)
Шрифт:
– Хорошо, – ответил Тарленхайм с неохотой.
– Когда мы отправимся?
– Ну, раз уж мы с Уотсоном провели большую часть дня в глубоком сне, полагаю, пары часов, чтобы восстановить силы, нам должно хватить. Проснемся и сразу двинемся.
– Отлично! Туда около часа езды, значит, мы сумеем добраться до места до рассвета.
– Превосходно! Уотсон, вы готовы к приключениям?
– Разумеется, – заверил их я. – Только перед отъездом было бы неплохо позавтракать!
Оба моих собеседника рассмеялись.
– Ну разумеется, друг мой. Я уверен, что добрый Тарленхайм сможет для нас что-нибудь организовать.
– И пожалуйста, что-нибудь горячее, –
– Рудольф Рассендил, пока жил во дворце, каждый день начинал с яиц и бекона. Вам такой завтрак подойдет? – осведомился Тарленхайм.
– Чудесно подойдет, – усмехнулся я.
На следующий день, незадолго до рассвета, наполненный теплом и любовью к миру после сытного завтрака, я сел на коня и вместе с друзьями направился к озеру Тойфель, в рыбачью хижину короля. Ночь была безлунной, на небе цвета индиго сияли редкие звезды, и мы с Холмсом старались держаться поближе к Тарленхайму, который вел нас вперед. Почти сразу после того, как выехали из города, мы углубились в лес Зенды. В темноте мы не могли различить ничего сколько-нибудь походившего на дорогу, но наш проводник уверенно маневрировал в густой растительности. Вскоре небо начало светлеть, и как раз в это время мы вышли к самому большому дубу, который я когда-либо видел. Казалось, он пронизывал весь лес своими раскидистыми густыми ветвями.
– Это дуб Элфбергов, – сказал Тарленхайм. – Легенда гласит, что он был посажен в пятнадцатом веке Густавом Элфбергом, первым из королевской династии. Считается, что он будет стоять на этой земле до тех пор, пока Руританией будет править один из Элфбергов.
– По мне так, он достаточно крепок, чтобы пережить и это испытание Рупертом, – заметил Холмс.
Как только мы миновали знаменитый дуб, Тарленхайм призвал нас спешиться.
– Я думаю, оставшуюся милю нам стоит пройти пешком, – сказал он.
Мы вняли его совету и стреножили лошадей на поляне, окруженной густым кустарником, где их совершенно не было видно. Мы немного прошли по старой разбитой дороге, а потом Тарленхайм увел нас с нее, и мы пробирались через густой подлесок. С той стороны, с которой мы приближались к хижине, почва постепенно приподнималась, образуя холм. Оказавшись на его вершине, мы обнаружили хижину прямо перед собой, в каких-то двенадцати футах от нас.
Вокруг все было тихо, и мы не заметили бы никаких признаков жизни, если бы Холмс не указал нам на тоненькую струйку дыма, поднимавшуюся из каминной трубы.
– Ну что ж, кто-то там все-таки живет, – прошептал он. – Устраивайтесь поудобнее, джентльмены, скорее всего нас ждет долгое ожидание.
Как оказалось, слова Холмса были почти пророческими, разве что начала событий ждать нам пришлось недолго.
Оранжевое утреннее солнце только начало подниматься на небе, касаясь согревающими лучами воздуха и разгоняя собравшийся возле воды туман, как мы услышали звук открывающейся двери. Из передней двери хижины вышел человек в темных бриджах и простой рубашке грубого полотна без воротника. Человек потягивался. Он стоял спиной к нам, но по его росту, манере держаться и копне каштановых волос мы сразу поняли, что перед нами Рудольф Рассендил. Взволнованный, я повернулся к Холмсу, который лишь чуть кивнул мне, подтверждая мое предположение.
Тарленхайм тоже пришел в возбуждение.
– Прекрасно! – прошептал он, обернувшись к нам.
Когда Рассендил, обернувшись в нашу сторону, позволил нам рассмотреть его лицо, я был поражен
Тем временем из хижины вышла еще одна фигура в униформе Синих. В руках у этого человека было охотничье ружье. Он подошел к Рассендилу и заговорил с ним. К сожалению, мы прятались слишком далеко, чтобы расслышать их беседу. Когда второй человек во время разговора повернулся к нам, мы смогли рассмотреть его лицо. Это был мужчина средних лет, и отличительной чертой его простого лица с нездоровым цветом кожи был сломанный нос.
– Это капитан Солберг, один из наиболее приближенных к Руперту офицеров, – прошептал Тарленхайм.
Казалось, двое разговаривавших возле озера были настроены вполне дружественно друг к другу, тем не менее капитан Солберг ни разу не выпустил ружья из рук. Так они и пошли по направлению к причалу.
– Интересно, сколько еще людей Руперта сейчас в хижине? – высказал свою мысль я.
– Время покажет, но подозреваю, что много их там быть просто не может. Похоже, здесь они держат пленника почти по его согласию, и Руперт не боится, что тот попытается сбежать. Охранники здесь скорее для того, чтобы не дать его выкрасть, – сказал Холмс.
Тарленхайм взял ружье поудобнее и прицелился в Солберга.
– Я легко могу его убрать, – объявил он. – Тогда мы заберем Рассендила и скроемся.
– Ну, если не считать освобождения Рассендила из лап негодяя, это действие принесет нашему делу только вред, – возразил Холмс.
Тарленхайм нахмурился, но ружье опустил.
– Я знаю, что вы правы, но эта возможность так соблазнительна!
Пока они разговаривали, из хижины показался еще один мужчина в повязанном на поясе белом фартуке. Он позвал двоих гулявших и сразу же скрылся в доме.
– Похоже, завтрак уже готов, – мечтательно протянул я.
– Только не говорите мне, что вы снова проголодались, – взмолился Тарленхайм, но глаза его весело поблескивали.
– Похоже, Рассендила охраняют только двое, – заметил Холмс.
– Может, там внутри есть еще кто-то.
– Может, и есть, Уотсон. Мы подождем еще немного и узнаем наверняка.
Пару следующих часов ничего не происходило, но потом Рассендил и Солберг снова вышли из хижины. Офицер по-прежнему не расставался с ружьем, а Рассендил нес рыбачьи снасти. Дойдя до лодки, привязанной у причала, он сбросил в нее снасти, подтянул поближе и сел. В этот момент я подумал, что, должно быть, это и была та самая лодка, которую Холмс увидел по дороге в «Кабанью голову». На весла сел Рассендил, и очень скоро стало ясно, что они взяли курс на центр озера. Солнце уже было высоко, и легкий ветер, поднявший небольшую рябь, множил его отражение на водной глади мириадами ярких бликов.
Холмс зашевелился:
– Я должен найти способ поговорить с Рассендилом наедине, только сделать это надо так, чтобы его тюремщики ни о чем не догадались. Мне необходимо рассказать ему о сложившейся ситуации, о том, что изменилось и как обстоят дела, и вовлечь его в наш план.
– И как же вы собираетесь это сделать? – поинтересовался я.
– Мне нужно незаметно пробраться в хижину и прятаться в комнате Рассендила до тех пор, пока не смогу поговорить с ним.
– Может, нам с Уотсоном открыть огонь где-нибудь подальше в лесу? Кто бы там ни был еще в хижине, им всем придется выйти и проверить, в чем дело. Это должно дать вам достаточно времени, чтобы пробраться в хижину и спрятаться там.