Шерлок Холмс и дело о крысе (сборник)
Шрифт:
К счастью, Сапт следовал указаниям Холмса и его кэб ехал медленно, и нам удавалось держать его и экипаж преследователя в поле зрения. Мы бежали, стараясь отыскать свободный кэб, но ни один из них, как назло, не попадался на глаза. Холодный ветер хлестал по щекам, ледяная крошка высекала слезы из глаз.
– Что за адское невезенье! – воскликнул Холмс, едва переводя дыхание, но его слова тут же были унесены ветром.
Расстояние между нами и кэбами постепенно увеличивалось.
– Мы не должны его потерять! – Холмс задыхался от бега, прибавляя шагу и оставляя меня позади.
Чем ближе мы были к Оксфорд-стрит, тем больше людей толпилось на улице, и нам становилось все труднее удерживать скорость
На углу с Хардинг-стрит мы заметили свободный кэб. Холмс одним прыжком заскочил внутрь, быстро отдал распоряжения кучеру, затем повернулся ко мне, чтобы втащить меня внутрь. Когда кэб резко тронулся, меня отбросило к спинке сиденья.
– Что еще кроме хорошей пробежки разгонит кровь по жилам, а, Уотсон? – спросил Холмс с сухим смешком, но ликование на его лице читалось даже в сумраке кэба.
Мы свернули налево на Оксфорд-стрит вслед за экипажем преследователя. Несмотря на поздний час и плохую погоду, вся центральная улица была запружена людьми: театралы возвращались домой после представления, ночные гуляки демонстрировали свои наряды, торговцы всех мастей вели горячие переговоры, рабочие и праздношатающийся люд всевозможного вида дополняли картину, свойственную ночному городу.
– Человек – стадное животное, и его неумолимо тянет к себе подобным, – прокомментировал Холмс открывшуюся перед нами картину. Он не отрывал глаз от кэба, едущего в сотне ярдов перед нами.
Затем произошло нечто странное: вместо того чтобы свернуть на Оксфордскую площадь и далее на Риджент-стрит, следом за кэбом Сапта, экипаж соглядатая продолжил двигаться прямо.
– Превосходно! – воскликнул Холмс. – Уотсон, дальше мы разделимся. Отправляйтесь за полковником Саптом и подождите меня в фойе отеля, я же прослежу, куда направится наш приятель. То, что он не последовал за Саптом, означает, что он либо не боится его потерять и собирается встретить его снова завтра утром, либо его обязанности на этом заканчиваются и передаются другому шпиону. Как бы то ни было, я поеду за ним, он может привести меня прямо к Рассендилу.
Проехав Оксфордскую площадь, наш кэб чуть притормозил, и я без труда спрыгнул на мостовую.
– Будьте осторожны, Холмс! – крикнул я, а он взмахнул мне рукой в ответ.
Пару мгновений я смотрел ему вслед, пока его кэб не растаял в ночи, затем повернулся и пошел за полковником.
Глава пятая
Отель «Чаринг-Кросс»
Я пересек Оксфорд-стрит и поспешил по Риджент-стрит. Мне понадобилась лишь пара мгновений, чтобы нанять свободный кэб, в котором я последовал за полковником Саптом в отель.
Я сидел в темноте экипажа, наслаждаясь восторгом погони и размышляя о деталях услышанной удивительной истории. Я лишь усмехнулся, вспомнив, как в начале вечера не слишком удачно пытался отвлечь Холмса от тягостных размышлений, а пару часов спустя каждый из нас следовал по ночному Лондону по своей линии расследования таинственного дела.
Когда мой кэб подъехал к площади Пиккадилли, экипаж Сапта появился прямо передо мной, и так мы проехали около десяти минут, пока не достигли цели. Отель «Чаринг-Кросс» располагался в большом представительном здании в стиле французского ренессанса, выходящем фасадом на Стрэнд. Он входил в ансамбль величественного вокзала, откуда начинается путь на континент. Мой кэб подкатил к отелю как раз в тот момент, когда Сапт расплачивался со своим кучером и направлялся к дверям отеля. Спустя считанные секунды я последовал за ним.
Время шло к полуночи, но в холле было многолюдно и шумно. Люди были везде: кто-то стоял у стойки администратора, заселяясь в гостиницу, а кто-то уже шел на улицу, навстречу сомнительным удовольствиям, которые Лондон мог предложить в такой поздний час. Некоторые гости отдыхали в удобных креслах, просматривая вечерние газеты, потягивая последний стаканчик спиртного на ночь или наслаждаясь трубкой или сигарой.
Вскоре среди этой суеты и гама я заметил Сапта. Полковник взял у стойки вечернюю газету и расположился в кресле возле лифта, откуда было прекрасно видно все. Я сразу понял, что содержимое газеты мало его интересовало: он пользовался ею только для того, чтобы из-за страниц украдкой осматривать холл. Наконец он заметил меня, и мы обменялись взглядами. По тому, как глаза Сапта тщетно обшаривали холл в поисках Холмса и возвращались ко мне, было понятно, что полковник удивился отсутствию моего друга. Я попытался убедить его в том, что все в порядке, сохраняя самый невозмутимый вид. Казалось, Сапт меня понял, и через некоторое время, когда нескончаемый людской поток стал редеть, он отложил газету, несколько раз показательно зевнул, говоря тем самым, что собирается в свой номер спать, взял у портье ключ и направился к лифту. Войдя в него, он мне кивнул и позволил дверям закрыться.
Мне же не оставалось ничего другого, как дожидаться прихода Холмса. Невозможно было предугадать, как далеко завела его слежка за шпионом и в какие события ему пришлось вмешаться, поэтому мое ожидание могло затянуться. Я находил гадание непродуктивным занятием и просто старался гнать от себя тревожные мысли.
Мой друг появился уже в начале третьего. К тому времени холл почти опустел, и компанию мне составляли задремавшие в креслах гости да ночные служащие. Я перебрался в кресло поудобнее и перечитывал газету уже в сотый раз, когда в гостиницу вошел Холмс. На раскрасневшемся лице моего друга глаза блестели настоящим восторгом, из чего я сделал вывод, что его вылазка увенчалась успехом.
– Я полагаю, все в порядке? – тихо спросил он, пододвинув ко мне свободное кресло.
– У меня никаких сложностей не возникло, – ответил я, кивнув. – А как у вас дела? Куда привел вас Клетчатая Кепка? Приблизились ли мы к разрешению этой тайны? Вы знаете, где сейчас Рассендил?
Он ответил мне коротко, сопроводив слова пренебрежительным жестом.
– Детали обсудим позже, – сказал он и обернулся, чтобы осмотреть холл.
Холмс обладал возмутительной особенностью удерживать всю информацию при себе, чтобы делиться ею тогда, когда сочтет нужным, чаще всего тогда, когда это производило наиболее драматичный эффект. Эта особенность мне категорически не нравилась, и я зачастую был вынужден действовать, не понимая смысла происходящего. Однако опыт общения с Холмсом приучил меня к тому, что спорить с ним было бесполезно, и если он хотел закрыться за створками, подобно ракушке, лучше было ему это позволить.
– Сапт поднялся к себе в номер? – спросил он, снова повернувшись ко мне.
Я кивнул.
– Никаких признаков слежки? – нахмурился он.
– А вы ее ожидали?
– Не знаю, – рассеянно ответил он. Через мгновение он заговорил снова: – Что же, Уотсон, боюсь, нам придется потревожить сон полковника. У меня есть к нему вопрос исключительной важности, и он касается мальчика.
– Какого мальчика?
Холмс не ответил.
Еще на Бейкер-стрит Сапт сказал нам, что поселился в маленьком номере на третьем этаже, и именно туда мы и отправились. Воспользовавшись лифтом, довольно быстро оказались в тускло освещенном коридоре возле дверей номера Сапта. Холмс негромко постучал в дверь, прошло несколько мгновений, но нам никто не ответил.