Шерсть седой овцы
Шрифт:
«Для нас обоих?! Ты говоришь мне, что мне придётся и с ней нянчиться?!» - кровь во мне кипела и бурлила от подобных картин. У меня и так проблем навалом с одной-то безмозглой дурой и извращенкой, но вот вторую я просто не вытерплю. Соломка же… ей было пофиг на моё недоволсьтво. Она могла бы сказать обо всём в своём серьёзном тоне, но вместо этого она перешла на «мягкости»:
– «Знаю, это не слишком честно, но у меня больше нету никаких идей. Мне некуда её отвести! А если ты дашь ей подзатыльник и выпустишь на свободу… кто знает, что она натворит! Прошу… Я останусь у тебя в огромном долгу, если ты всё же поможешь мне в этом. Просто присмотри за ней. Большего я от тебя не попрошу.»
На какой-то
«Тебе придётся чуть чаще посещать меня и направлять на «вылазки», если я всё же найду ей место. Растущему организму нужна еда, и печеньками её не откормить, сама знаешь…» - Соломка была согласна со мной. Все мои фразы она взяла за чёртово согласие, рисуя улыбку на своём лице. В качестве «пакта» она выдала мне книжку-блокнот, в которой уже были написаны некоторые слова, не говоря уже про подпись Соломки. Слова на листочке писала Макс, и я должен вручить это «примитивно средство коммуникации с глухонемыми приматами» именно ей. И… да! – «Эй, Макс! Побудь какое-то время возле той козы в короткой юбке! Помогу своим друзьям и потом… нам надо будет поговорить.»
Первая ошибка, которую я допустил: Оставил Макс возле извращенки Хэнни. Почему так? Потому-что по моему возвращению она начала приставать и тискать бедняжку, превращая её в спелый помидор. Вторая ошибка, которую я допустил: Позволил Хэнни общаться с ней на языке глухонемых. Пальцами. И ведь она (хрен знает как) знает этот язык! Общается с молчуньей Макс, вызывая улыбку на её лице. Третья ошибка, которую я допустил: Отправил их обоих в дом. Может они и вели себя тихо, но это не значит, что всё было спокойно. Две девочки могут… что угодно натворить, особенно если одна из них – шаловливая стрекоза с морковью в заду. Когда я проводил Соломку и Марко, снарядив их всем, что они хотели взять – я вернулся обратно в мастерскую. На весь мир мне было пофиг, ибо я уже готовился закругляться и ложиться спать. Я даже забыл про то, что я хотел сделать. Забыл про все свои планы, выставляя новые. Завтра меня ждало много работы, и я не хотел заниматься этим прямо сейчас. Макс вернулась обратно в мастерскую спустя пару минут. И выглядела она… довольно спокойной после разговоров с Хэнни, что удивительно.
«В общем… Макс… Добро пожаловать, рады приветствовать, ту-ту-ру, конфети. Будешь проводить остатки своей жизни в этой норе. Работать, есть, спать…» - Я уже был готов предоставить ей целую лекцию по этому поводу, но она меня прервала. На её лице я увидел едва заметный румянец. Что-то не то было у неё на уме. Вскоре она протянула мне свой блокнот, на котором был написан вопрос: «Хэнни сказала, что вам нужно платить натурой. Это так?»
«Правило номер один: Никогда не слушайся Хэнни. Эта извращённая девица только и хочет… что подставлять свои ягодицы к любым продолговатым предметам. У неё в голове нет ничего дельного. Только пошлости.» - кто бы стал скрывать правду о ней, особенно когда она начинает манипулировать людьми? Да никто! Я лишь сильнее хотел дать Хэнни по носу за подобную клевету. – «Что она ещё тебе сказала? Колись давай.»
Макс, заливаясь красками, начала писать что-то дрожащей рукой на бумаге, но потом… остановилась, не отрывая глаз от листа. Пришлось
«Эх, черт… не важно, что тебе скажет Хэнни – я не такой!» - Макс была слегка ошарашена моим внезапным тоном и словами. А я ведь не собирался шутить на эту тему! Даже устремлял свой взор в потолок, словно обращаясь прямо к Хэнни – «Я вполне нормальный и цивилизованный человек, а не тупое животное, как она, желающее отыметь всё и вся в округе! Я приютил её только потому, что она выиграла спор! Вот и всё! Вся сказка!»
Макс поняла всё, что я сказал. Ей нужно было занять у меня немного времени в ожидании, ибо она писала довольно длинное предложение в своём блокноте, а потом, положив карандаш на стол – показать мне всё, что она написала. Она написала: «Я очень сильно благодарна вам за всё, что вы сделали для меня, и останусь за это перед вами в неоплатном долгу. Я очень хочу предложить вам «монету» доверия и хоть как-то отплатить вам долг за мою спасённую жизнь.»
«И как ты собралась отплачивать мне этот… долг?» - как только я задал вопрос - Макс отпустила одну руку к ногам, чуть задрав своё платье и широко открыв рот, издав тихое «У-у» вместо возможного «А-а». В другой руке, ловко перевернув страницу, она показала мне заранее написанное: «У меня нет других идей.»
Ну чтоб вас…
«Не говори мне, что ты такая же, как и Хэнни – продажная девица, ищущая себе мясной деликатес.» - на мои слова она помотала головой, постучав пальцем по словам на странице. И всё равно я не хотел сводить всё к актам похоти, особенно с безымянной девочкой, которую я едва знаю. – «Давай лучше я дам тебе работы на завтра, а всё остальное ты оставишь для…»
«Она на нас смотрит.» - быстро написала Макс на бумаге, опустив голову от стыда. Макс… она боялась Хэнни? С чего вдруг? Даже не успев найти взгляд этой пошлой девицы в мастерской, Макс быстро написала причину своего поступка. Вся бумага была исписана её карандашом: - «Она рассказала, что управляется с множеством инструментов и может заставить мужчину переспать с ней без особого труда. Я ступила и не услышала последней части. Сказала, что я так… тоже могу. Она поставила мне пари, на которое я не соглашалась. Простите.»
Превосходно! Хэнни теперь и с новосельцами пари устраивает! Эта дура влипла, и мне разгребать эту кашу! Чтож… если я дам в нос Хэнни – ничего не изменится. Надо поддаваться.
«Это твой первый и единственный раз. На подобные предложения я не буду соглашаться вообще. Хоть бензопилу на меня наставь – не буду. Усекла?» - Макс ответила мне лёгким кивком, опустив голову. Дальше… я не знал, что делать с ней. Просто встал рядом и сказал: «Всё сама.», ожидая её действий. Макс не была самой умелой девушкой в этом деле. Она даже боялась коснуться меня! Просто стояла рядом и пялилась на меня, стараясь сделать хоть что-то. Единственное, что пришло ей в голову – спустить с меня штаны.
«Эй! Не честно! Ты сказала ему!» - Хэнни сразу влетела в комнату и начала тяфкать, заставив Макс подпрыгнуть на месте и убрать руки к своей груди. А что ей не нравится? Она сама, тупая жертва зоофилии, привела её к этому! Ну и, как положено в этом доме, я отвечал на недовольство… недовольством:
– «А тебя никто не заставлял её тянуть за ошейник ко мне! Ты, дура конченная, совсем из ума вышла?! Человек только-только появился, а ты сразу задницу нюхать!»
Пока я перекрикивался с Хэнни – одна очень важная деталь ушла прочь из головы: Я стоял со спущенными штанами, а Макс, медленно поджав губы, удерживая свои руки у живота, рассматривала мой пенис. Ничего удивительного или шокирующего в этом нету, но она смотрела… довольно странно на него. Подкашивала ноги, не отрывала глаз…