Шесть серых гусей
Шрифт:
— Земля дрожала, и над ней
Из туч свергался дождь камней,
Живому нес уничтоженье 126 , — прошептал Ларри. Он вспомнил, что Шелли, Мэри и Клер поднимались на Везувий 18 декабря 1818 года. Там были все, кроме Элизы. И у всех осталось от поездки ужасное впечатление.
— Серой пахнет со вчерашнего дня, но так иногда бывает, — невозмутимо произнес один из мальчиков. Такое спокойствие могло появиться только от долгого соседства с вулканом.
— На сей раз это серьезно, — ответил Ларри. — Во всяком случае, так нам до деревни не добраться. Укроемся в овчарне.
126
Перевод К. Бальмонта.
Он подобрал среди овечьего навоза доску, которая когда-то служила ставнем.
— Возьмите ее, чтобы защититься от угольков, бегите вниз к родителям. Бегите со всех ног!
Ребятишки бросились вниз, вырывая друг у друга доску и крича то ли от возбуждения, то ли от страха. Стоя под крышей ветхого строения, он смотрел, как они удаляются, потом нервно рассмеялся. Извержение! Было от чего волноваться! Ему самому давно казалось, что он бродит по миру, в котором божественные грозы трагическим эхом откликались на человеческую жестокость. Только святая Схоластика в своей невинности и чистоте могла бы отыскать, быть может, в этом ужасе своих голубок. «Так защити же нас, святая заступница, — взмолился он тихо, усаживая Коррадо возле деревянной кормушки. — Защити этого бедного мальчика, которого твой верный почитатель так не любил, но который тем не менее часто украшал цветами твою статую». Он ослабил жгут на ноге Коррадо, Рана выглядела ужасно, но кровотечение, кажется, прекратилось. Коррадо тихо постанывал, закрыв глаза.
— Как только пепел перестанет падать, я пойду за помощью, — сказал ему Ларри.
— Это лапилли 127 , — прошептал Коррадо. — Я видел такое в тридцать третьем, когда лава залила дорогу в Боскот-реказе 128 . — И добавил так, словно речь шла просто о топографическом уточнении: — Я не чувствую своей ноги.
— Послушай, я пойду за помощью, как только это станет возможным. Кровь больше не идет, а от пули в мягкое место не умирают! Лучше вспомни, что ты начал мне рассказывать, когда закричали мальчишки.
127
Шлаковые и пористые куски лавы.
128
Городок в 23 км от Неаполя.
Коррадо посмотрел на него, пытаясь собраться с мыслями.
— Это я убил Амброджио, — произнес он едва слышно. Ларри снова показалось, что он ослышался:
— Что ты мелешь?, . Это Домитилла! Я в некотором смысле имею право это утверждать! Амброджио набросился на меня, размахивая кинжалом. Если бы она не схватила его за руку и не толкнула головой в зеркало, меня бы здесь не было. Коррадо усмехнулся:
— Говорю вам, его убил я. У нее не хватило бы на это сил. Вы что, мне не верите?
— Нет. Мне даже кажется, что ты бредишь, — ответил Ларри, кладя руку ему на лоб.
— Я не брежу, но мне холодно… — прошептал Коррадо. — Так холодно, а кругом горячий пепел…
— Надеюсь, мальчишки благополучно добрались, — сказал Ларри. — Если тебе холодно, возьми мою куртку.
Коррадо отмахнулся:
— Спасибо, она воняет хуже, чем рясы монахов!
— Извини, ты очень капризен. Не забудь, что я два месяца ее не снимал!
Коррадо кивнул.
— Раз вы мне не верите, я расскажу, как я его убил, — сказал он голосом, в котором вдруг появилась твердость и какая-то гордость. — Как я вам уже говорил, он забрал то, что я вынес из аббатства, и не дал мне за это ни лиры. Поэтому в то утро я проник в его квартиру через крышу, чтобы вернуть свое имущество, и ждал его.
— Твое имущество! Скажешь тоже! Кроме того, у тебя не было никакого шанса получить деньги: у Амброджио ничего не было. А даже если бы было, ты его знаешь достаточно хорошо для того, чтобы понимать, что он ни гроша бы тебе не заплатил!
Коррадо пожал плечами:
— Его все равно не было дома.
— Я это и сам знал: он отправился в порт продавать мою машину! Это тебя, в сущности, устраивало: ты мог спокойно посмотреть на Домитиллу.
Коррадо кивнул.
— Да… — ответил он грустно. — Я увидел ее впервые после трех лет разлуки… Я спрятался в комнатушке за кухней и видел то представление, которое она вам показывала. Теперь я могу без сожаления отправляться к святой Схоластике, туда, где она сейчас: я видел то, что хотел увидеть, даже если она показывала это не мне, а вам. Зрелище того стоило! — Он закрыл глаза, и на лице у него застыло восхищенное выражение, словно он пытался навеки сохранить воспоминание о том, что видел. Ларри насмешливо рассмеялся:
— Если ты отправишься в рай — в чем я сильно сомневаюсь, — ты рискуешь встретиться там с отцом Мауро, и это тебе может не понравиться.
Коррадо пожал плечами.
— Тут появился этот тип, которого никто не ждал, — продолжал он. — И бросился на вас, как буйнопомешанный… Никем не замеченный, я пошел за ним по пятам, спрятался за портьеру у входа в коридор, как настоящий бретер, и увидел Домитиллу, спешащую к вам на помощь. Вы заметили, как храбро она себя вела? Конечно, мне очень хотелось, чтобы она была влюблена в меня так же сильно, как влюблена в вас, но я сразу понял, что ей не справиться с этим сумасшедшим… Неправда, что она швырнула его в зеркало. Она — вы, конечно, скажете, что это самое главное, — не дала ему вас зарезать, схватив руку с ножом. Остальное, — продолжил он с явной насмешкой, — остальное — моя работа. Я толкнул его вперед, я подобрал выроненный им кинжал, и я довершил дело, сделав с ним то… ну, то, что он хотел сделать с вами.
Он так правдоподобно и естественно показал, как он это сделал, что по спине у Ларри побежали мурашки.
— Я немного задержался в квартире, видел, как Домитилла мыла пол вокруг трупа, как она вынимала пачки денег у него из карманов… Поэтому я знаю, что у вас водятся деньжата, и немалые.
— Это были деньги от продажи машины. Думаю, Домитилла сейчас живет на них…
— Вы тоже не видели ее с той ночи?
— Нет, на следующий день мы встретились… А потом… Я тоже ушел.
— А она, кажется, так вас любила!
— Да, но без взаимности, и, может статься, я сомневался в ее любви… Она хотела сбежать от отца и ушла бы с любым офицером только для того, чтобы уехать из Неаполя.
Коррадо, кажется, успокоился, и лицо его немного прояснилось.
— Это хорошо, что вы оставили ей деньги, особенно потому, что у нее никогда столько не было, — сказал он восхищенно.
— Спасибо за одобрение. Но расскажи, что было дальше…
— Так вот, когда я увидел, какой оборот принимают события, как трудно вам спускать по лестнице тело, я собрался было вам помочь и, не говоря ни слова, взяться за носилки, но я не знал, как на это отреагирует Домитилла. А мне больше всего хотелось оставаться в стороне от всего этого. И я убежал и вернулся в Сан-Доменико в старый дом родителей.
Что-то в его рассказе насторожило Ларри.
— Да, возвращаясь к тому вечеру… Ты говоришь, что не знал, как отреагирует Домитилла… Ты не сказал мне, видела она тебя или нет?
— Мне кажется, видела. Мы встретились взглядами! Но, как я вам уже говорил, она меня не любила. Еще когда она была совсем маленькой, а я учился в лицее, она все время говорила, что я стараюсь застать ее врасплох, напугать…
Лицо его исказила гримаса боли.
— Все-таки я снова ее увидел, — прошептал он. Ларри надоело говорить о Домитилле, и он подошел к двери.