Шесть соток для Робинзона
Шрифт:
Маневин взял с подноса чашку, отхлебнул холодного кофе и продолжил:
– А ваши губы… Чудовищная красота! Вы маленькая, хрупкая, с небольшими глазами, аккуратным носом и – этакая пасть. Конечно, бывают уродства, но, полагаю, клюв у вас из силикона? Вы практически не пользуетесь косметикой, но помады перебор – ярко-бордовой, жуткой. Что она должна скрыть? След от неудачной инъекции? Я сложил все вместе, зашел в Интернет, прочитал про госпожу Васильеву из поселка Ложкино, владелицу многих собак, среди которых имеется мопс Хуч, узнал о трагедии, произошедшей с друзьями Ивана Гавриловича Стебункова, и сообразил: вы испуганы, боитесь того, кто убил ваших друзей, поэтому прикинулись мертвой. Вот почему вчера, увидев вас невменяемой, я не повез больную в больницу, а вызвал на дом Ангелину. Я хочу вам помочь. Ведь трудно одной бороться с бедой. Может, расскажете, что случилось?
Я аккуратно потрогала рот пальцем.
– Это не силикон,
– Ваш любимый человек? – быстро уточнил Феликс.
– В Интернете много неверной информации, – вздохнула я. – Мы с Александром Михайловичем дружим много лет, он мне как брат, но мы никогда не состояли в любовной связи. Со Стебунковым я работала в советские годы в одном вузе, все, что сообщалось про моего бывшего мужа Макса Полянского и его отношения с Иваном, – правда. Иван Гаврилович пришел в заштатный институт, где я вбивала в студенческие головы азы французской грамматики, после развода с Ксенией. Никаких подробностей о своей личной жизни он не сообщал. Ни я, ни Олег Барсуков, ни Игорь Мамонов никогда не слышали о Жрачкиной. Иван после разрыва с женой сменил не только работу и место жительства, но и круг общения. Я узнала его тайну случайно, не так давно. Ваню положили на операцию – чистая ерунда, требовалось удалить несколько родинок, – но Стебунков очень боится боли, да и врачей тоже, поэтому потребовал общий наркоз и попросил меня посидеть с ним в палате, пока он не очнется. Клиника платная, желание богатого клиента закон. Ваню погрузили в сон, благополучно провели операцию, положили в кровать, а я села в кресло с книгой. Через час Иван вроде очнулся, увидел меня и воскликнул: «Ксения? Жрачкина? Зачем ты явилась? Надеюсь, не привела Вадима? Что тебе надо?» Я опешила. Потом поняла, что приятель еще одурманен наркозом, и вызвала медсестру. Девушка взглянула на Стебункова и пошла звать врача. Тот замешкался, явился минут через десять. За это время я успела узнать всю историю брака Ивана, а также про Вадима и про то, что Стебунков, заплатив деньги сотруднице загса и служащей паспортного стола, убрал из своих документов все упоминания о женитьбе и ребенке. Иван Гаврилович побоялся официально отрекаться от сына Ксении, проделал все тихо. А потом случилась перестройка, началась полнейшая неразбериха, загсы, отделения милиции претерпевали изменения, Стебунков спокойно стал указывать в анкетах: «Женат не был, детей не имею». И он знал, что Ксюша, несмотря на свой обман, очень порядочный человек, она не станет требовать алименты и не расскажет Вадику, кто его официальный отец. Правда, думаю, окончательно он успокоился, лишь когда Ксения умерла.
Я подсунула под спину подушку и продолжила:
– Под влиянием наркоза некоторые люди могут разболтать все. Ваня оказался из их числа. Он говорил со скоростью пулемета, сидел с остекленевшими глазами. «Патологическое возбуждение, – сказал врач, – случается как реакция на наркоз. Человек словно впадает в гипнотическое состояние». Успокоился Иван лишь после пары уколов, проспал часов девять. Я никогда даже не намекнула ему, что знаю его историю. У меня много знакомых, но очень близких друзей можно по пальцам пересчитать. Иван не делился со мной своей тайной, и если бы догадался, что она стала мне известна, наши отношения могли дать трещину. Поэтому я хранила молчание, вы первый, с кем я поделилась правдой. Но теперь ее уже можно сообщить, потому что в доме Ивана Гавриловича совершено убийство, и секрет вылезет наружу. Я понятия не имела, что Вадим, найдя свою метрику, встретился со Стебунковым, а тот выгнал парня. Мне о попытке пообщаться с человеком, которого он считал родным отцом, совсем недавно рассказал сам Сперанский.
Я перевела дух и поправила сползающее с плеч одеяло.
– Иван действительно угощал всех шашлыком из крокодила. Но я не ем экзотических продуктов и не притронулась к деликатесу. Когда Олег, Игорь и Степан умерли, Дегтярев испугался. И, хотя эксперт твердил о неизвестном африканском вирусе, Александр Михайлович сказал мне: «Чует мой нос скверный душок. Плохое у меня предчувствие». Полковник профессионал, не верит в экстрасенсов, гадалок, предсказателей будущего, однако иногда, вопреки своей же логике, произносит фразу: «Точно чувствую: этот человек виноват. Ни улик, ни доказательств, правда, нет, но он преступник». В общем, Дегтярев всполошился и придумал план: Дашу Васильеву тоже объявят жертвой отравления. Якобы ее спешно увезли лечить в Париж и там похоронили. На самом
– Странно, что тебя на самом деле не отправили во Францию, – удивился Феликс, как-то естественно перейдя на «ты».
– Париж недалеко, всего три с половиной часа лету, – пояснила я, – рейсов каждый день много, преступник легко может попасть на бульвар Сен-Жермен и увидеть Дашеньку в ее любимой кондитерской «Паул».
– Ох, думаю дело в другом, – погрозил мне пальцем Маневин. – Небось ты уперлась, наотрез отказалась покидать Россию, пообещала не высовываться, а сама задумала провести расследование.
Я смутилась.
– Я очень старалась не выпасть из образа. Ела по утрам геркулес на воде, не позволяла себе тратить деньги, постоянно вела внутренний монолог: «Я малоимущая, никому не нужная Даша Васильева, сирота, неудачница без образования». Боялась, что в какой-то момент выдам себя, Вадим сообразит, что его новая помощница совсем даже не бедная и не несчастная. Я действительно нанялась на пару дней в службу «секс по телефону», чтобы иметь возможность сказать Сперанскому: «Хватаюсь за любую службу, пыталась работать в системе интимных развлечений, но не преуспела. Готова пахать на вас за любые деньги». Вдруг бы Вадим оказался осторожным и спросил: «И где вы сидели? Скажите адрес офиса». Я вознамерилась предусмотреть все, но Сперанский лишь глянул мельком на паспорт, уточнил мою национальность, знак Зодиака и сделал меня своей помощницей. Можно было не краснеть у телефонной трубки, выслушивая речи озабоченных мужиков.
– Зачем ты вообще устроилась к Вадиму помощницей? – взвился Маневин. – Как попала к этому мошеннику, наживающемуся на людской глупости? И почему Дегтярев, вовсе не дурак, оставил свою излишне активную подругу без присмотра?
Я отползла от стены к спинке кровати.
– Дала ему честное-пречестное слово, что буду сидеть смирно. Я хорошо изображаю испуг. Да и кто не затрясется от страха, узнав, что за ним охотится преступник? Александр Михайлович мне поверил.
– А ты, значит, его обманула? – нахмурился профессор.
– Прибегла к тактической хитрости, – поправила я. – И вообще, я хозяйка своему слову, хочу – даю его, хочу – назад забираю! И у Дегтярева в работе не одно дело, ему как раз пришлось отправиться в город Иваново, где что-то стряслось, полковника пока нет в Москве. Мне велено тихо ждать его возвращения.
Феликс снова открыл было рот, и я поспешила оправдаться:
– Я не могла рассказать Дегтяреву о Вадиме. Считала, что тайна Ивана – не моя, не мне ее и открывать. Но в голове сложилась версия. Что, если убийца по непонятной причине решил убрать всех близких Стебункова? Тогда есть шанс, что киллер придет к Вадику. Да, да, я помню, никому не известно о наличии у бизнесмена сына. Но все же вдруг существует человек, разнюхавший этот секрет? Вот я и подумала: если внедриться в дом Вадима, есть шанс поймать преступника. А найти парня оказалось нетрудно – помог один мой приятель, компьютерный гений. Он поискал Жрачкина, узнал, что тот сменил фамилию на «Сперанский», выяснил, чем он зарабатывает на жизнь, добыл сведения о его окружении, в частности, о помощнице Майе. Я подала срочное объявление – точно текст не помню, что-то вроде «Нужен секретарь, женщина», – поехала к Майе и предложила ей денег, чтобы та покинула фэншуиста-амулетчика-психолога.
– Стоп! – внезапно произнес Маневин. – Все окружающие считали Дашу Васильеву мертвой. Полковник тщательно организовал все таким образом, чтобы комар носа не подточил – у тебя другая внешность, биография, квартира. Как понимать твои слова «помог один мой приятель, компьютерный гений»? Ты обратилась к специалисту? Позвонила знакомому?
– Кузя и Семен Собачкин [9] замечательные люди, – зачастила я, – они мне часто помогают, а я им. Прекрасные профессионалы, умеют хранить тайны. Они меня никогда не выдадут.
9
Кузя и Семён Собачкин – одни из действующих лиц книги Дарьи Донцовой «Тормоза для блудного мужа», издательство «Эксмо».