Шесть соток для Робинзона
Шрифт:
Возникшую проблему Иван Гаврилович обсуждал дома в своем кабинете. Как многие богатые люди, живущие в окружении прислуги, Стебунков привык не замечать ни экономку, ни горничную, ни даже верного охранника. Виктория Николаевна никогда не интересовалась личными делами хозяина. Степан знал много тайн Ивана, но никогда не раскрывал рта. У Веры тоже имелись уши, и она вовсю использовала их, скользила тенью по комнатам, слышала беседы с адвокатом, узнала о существовании Вадика. Вот только Никифорова считала Сперанского родным сыном бизнесмена и подумала: «Сейчас Стебунков зол на сына, хочет оставить его нищим. Но когда Вадим умрет, отец
А службу у Стебункова Вера после пикника не бросила потому, что хотела выяснить, куда уехал бизнесмен, в какой стране живет. Никифорова предполагала, что рано или поздно Иван Гаврилович даст о себе знать Виктории Николаевне, и тогда Вера узнает, где тот поселился. На вопрос Дегтярева: «Зачем вам адрес бизнесмена?» – убийца ответила: «Мне хотелось напоминать ему о случившемся, выяснить, куда можно послать письмо. Он никогда не должен был забывать роковой пикник и постоянно чувствовать свою вину».
Сейчас Вера проходит психиатрическую экспертизу, и врачи склоняются к мысли о том, чтобы признать ее невменяемой.
Галина и Сеня, прихватив шарманку с Петяшей, уехали в Макаровку.
Марина Никифорова уволилась из лаборатории Роха.
Что поделывают Лейла Ахатовна Ибрагимова и Ирина Зимина, я не знаю.
К сожалению, даже выяснив правду о вирусе, врачи не смогли помочь ни Наде, ни Нине, сестры Сперанские умерли, не приходя в сознание.
А вот Вадим оседлал птицу удачи. Несмотря на все попытки Дегтярева скрыть подробности дела от прессы, информация попала к журналистам. Представляете, с какой радостью борзописцы принялись живописать события? Правду смешали с ложью, то, чего не знали, додумали. Как только в газетах появились первые статейки, я сразу уехала в Париж, Иван Гаврилович тоже не появлялся в России, и никто, включая меня, не знает, где сейчас находится Стебунков. А вот Вадим начал щедро раздавать интервью. Он, правда, сразу сообщил, что не является родным сыном Ивана, а потом… Можно я не буду пересказывать всего вранья, которое вылилось из уст фэншуиста-психолога, напрочь забывшего о своих расистских взглядах? Назову только самую малость. Оказывается, Вадим – отпрыск самого известного колдуна Африки и владеет наиболее полными знаниями об амулетах… Ну и так далее. Сперанскому предложили вести телепрограмму на кабельном канале, ныне он частый гость всяческих шоу. Короче, наконец-то у него жизнь удалась!
Перед тем как улететь во Францию, я поехала в лес и отпустила лягушечку на волю. Феликс ждал меня в машине. Когда я вернулась с пустой банкой, профессор спросил:
– Надеюсь, квакушка поблагодарила тебя за избавление от смерти?
– Конечно, – засмеялась я. – Пообещала мне богатого жениха.
– Лучше поехали, выпьем кофе, – сменил тему антрополог. – В скором времени я прилечу в Париж – взял курс лекций в Сорбонне.
Мы устроились в кафе.
– Представь себе гипотетическую ситуацию, – неожиданно сказал Маневин, – есть очень одинокий мужчина. Ну, совсем одинокий, вроде как Робинзон на шести сотках.
Мне стало смешно:
– Насколько помню, у Робинзона был целый остров.
Феликс опустил глаза:
– Ну, остров у него был очень маленький. И я тебя попросил – представь себе гипотетическую ситуацию: одинокий
Я не выдержала:
– Просто плакать хочется…
Маневин посмотрел на меня и продолжил:
– И вот этот Робинзон очень хочет найти себе жену, Пятницу.
Я опять не удержалась от замечания:
– Вроде Пятница был мужчиной.
– Как бы ты отнеслась к предложению Робинзона выйти за него замуж?
Я постаралась не рассмеяться:
– Это гипотетическая ситуация?
– Да, – кивнул Феликс.
– Значит, есть Робинзон, очень одинокий, и у него имеется шесть соток, так?
Феликс снова кивнул.
– Ну, он мог бы мне, наверное, понравиться, – тихо ответила я, – чисто гипотетически, мне было бы его жаль и потом, шесть соток… Я всегда мечтала иметь собственный огородик.
В этот момент к нашему столу подошла официантка и Феликс начал делать заказ.
За соседним столиком небольшая компания праздновала день рождения. Виновник торжества, мужчина лет сорока, нервничал и все спрашивал:
– Слушайте, а где мама? Она никогда не опаздывает!
– А вот и торт! – радостно закричал метрдотель.
Посетители кафе повернули головы в его сторону.
– Ничего себе! – восхитился Феликс. – Неужели несколько человек могут съесть такого монстра?
Два официанта везли на громадной тележке нечто огромное, похожее на колесо от многотонного самосвала, украшенное кремом и засыпанное шоколадом.
– Вот это бисквит! – качал головой профессор.
– Может, он бутафорский? – предположила я. – Низ картонный, а сверху немного настоящего крема. Сомнительно, что многокилограммовое безумие заказано на столь малочисленную компанию.
– Хеппи бездей! – хором заорали парни, толкавшие столик на колесах.
– А где все-таки моя мама? – окончательно испугался виновник торжества. – И я не оплачивал этот… этот…
Именинник не успел договорить – официанты захлопали в ладоши, верхушка кондитерского чудовища свалилась набок, и из недр сладкой горы выскочила полная тетушка, одетая в розовый купальник, усыпанный стразами.
– Мама! – ахнул мужик. – Ты с ума сошла?
– Ну и ну… – разинул рот Феликс. – Ай да мамаша! Дама без комплексов. Как она, со своим немалым размером, уместилась в торте?
Остальные посетители кафе, похоже, онемели, в зале стало тише, чем в полночь на кладбище.
– Послушай, – тихо сказала я, – если Робинзон, тот самый, с шестью сотками все же сделает мне предложение, то я точно не захочу такую свадьбу. Уж лучше по-тихому уехать в Париж, как считаешь?
Маневин заулыбался:
– Думаю, Робинзон будет согласен, ему тоже не нравится подобное торжество.
Тем временем женщина в розовом купальнике успела выбраться из кондитерского изделия, огляделась по сторонам и ринулась вперед:
– Сыночка! – завопила она, подбегая к оторопевшему мужчине. – Вешаю тебе на шею амулет. Его сделал сам Вадим Сперанский, лучший на свете колдун!
– Ольга Тимофеевна… – опешила я.
– Ты ее знаешь? – поразился Маневин.
– Ага, – зашептала я. – Она – клиентка Сперанского, хочет для сына невесту с капиталом. Вадик велел ей надеть на шею деточки талисман и предупредил, что сделать это надо при ярком свете, непременно одевшись в розово-блестящий наряд, причем максимально открытый, ну и чтобы был торт, и чем он больше, тем жирнее окажется приданое невесты.