Шестая организация
Шрифт:
Понимая, что не могу с ними спорить, я вновь посмотрел на свое отражение. Лин тихонько отошла в сторону, села на стул и стала наблюдать за мной оттуда, Макс встал рядом с ней, Моэм сделал вид, что разбирает бумаги на столе.
Если бы я дышал, мне не хватило бы воздуха. Да, я видел раньше свои руки с кожей бледной, сухой, пористой и словно бы резиновой на ощупь, знал, что часть волос сбрили во время операции на черепе, понимал, что не могу выглядеть нормально, но... все это не складывалось в целую картину. Должно быть, и вправду какая-то психологическая
Так как есть, от чего защищаться. Я расстегнул рубашку, разглядывая тело, - картина дополнилась внушительными шрамами, рассекающими вдоль живот и грудную клетку. Хотя демоны с ней, с кожей и шрамами, плевать, - в конце концов, под одеждой не видно. Все равно, что переднего нижнего зуба нет - широко улыбаться я вряд ли стану... Но вот что творилось на голове... Четыре металлические скобы держали на месте часть черепа, у виска, куда, я помню, приходился удар Байши.
– Мне надо было стравить внутричерепное давление, - безошибочно угадав, когда стоит начать объяснения, произнесла Лин.
– Очень быстро, ведь с тобой еще работы на десятерых было... Вот и вырезала шайбу. Заодно и гематому убрала. А-а... А почему скобы - так у тебя эта шайба вывалилась бы. У человека за год череп гарантированно в норму бы пришел, а тебе лет пять понадобится... И потом снимем железки!
До чего у нее все просто - вскрыла, поковырялась, поставила обратно, гвоздями прибила, полюбовалась...
– Я урод.
– Ты уникален!
– возмутилась Лин.
– Одно другого не исключает!
Я повернулся к единственному человеку, на чьем лице читалось хоть какое-то сочувствие.
– Макс, ты говорил, я сойду за живого...
– И сойдешь, - не растерялся телохранитель.
– Ну, бледный и бледный, может, ты болеешь. На голову... шапку. Или там, кепку.
– А вообще, - доверительно заметил Моэм, - становится модным вживлять в тело стальные пластины и прочее...
– А ты откуда знаешь?
– изогнула бровь Лин. Духовидец недовольно нахмурился и не ответил.
– Я серьезно... Тебе просто так кажется по первости, а на самом деле - не слишком и страшно. Особенно в темноте, - продолжил Макс.
– Особенно с плохим зрением, - хмуро поддакнул я, а Лин тем временем подошла ближе, поднялась на носки и кое-как пригладила мои взлохмаченные, грязные волосы.
– Если вот так причесать, влево, - прикинула она, - то частично скобы закрыты. А можно полностью волосы сбрить и...
– Не продолжай, - попросил я, представив синюшный череп со следами операции. Я отвернулся от зеркала и прикрыл глаза, успокаиваясь. Чего это я? Меня при жизни внешность не волновала, так с чего должна беспокоить после смерти? Девушек мне уже точно не соблазнять... Эта мысль отозвалась чем-то, похожим на боль, но не серьезнее, что еще раз подтвердило - эмоциональность снизилась за ненадобностью.
В моем нынешнем положении есть плюсы, в конце концов, даже во внешнем виде - например, я могу пробраться к Хестелу в дом, ночью, в полнолуние, подойти к кровати, резко отдернуть одеяло и жутким голосом провыть... что? Ну, хотя бы "Приве-е-ет!" Наверняка эффект меня порадует.
Второй раз смотреть на свое отражение было уже легче. Я это я. Все еще, несмотря ни на что. Ничем не примечательное лицо, синие дедовы глаза, прямой нос, песочного цвета волосы... "плешь" со скобами... если зачесать, то и вправду, верхние железки будут незаметны.
– Ну, как ты?
– поинтересовался Макс.
– Я? Ты знаешь, как опасно задавать мне этот вопрос?
– А ты ответь коротко.
– Тогда - сойдет. Я никогда раньше не был мертвым, потому не знаю, что здесь значит "хорошее самочувствие", а что "плохое". Но... вроде бы все не так уж паршиво.
– Наконец-то, - буркнул Моэм.
– Тогда переодевайся в форму и за мной.
– Форму?
– не понял я. Лин кроме докторского халата носила джинсы и клетчатую рубашку явно на размер больше, чем нужно, Макс - тоже джинсы и темную водолазку. Обувь - старые кеды и ботинки на шнуровке, - также мало вписывалась в понятие "форменной".
– Он шутит, - фыркнул Макс, роясь в прикроватной тумбочке.
– Он больше всех возмущался, когда ее ввели. Постоянно ходил унылый и злобный.
Моэм ухмылялся, скромно глядя под ноги.
– А потом что, форму отменили?
– Не, - телохранитель вытащил на кровать пластиковый пакет, - просто проверяющая комиссия уехала.
В пакете нашелся мой же деловой костюм, при виде которого меня обуяла странная тоска.
– А так как в собственной одежде тебе будет неудобно, - с видом уличного фокусника сказал Макс, - то специально для тебя...
– Лови!
– крикнула Лин. Мне в затылок прилетел второй пакет.
– С какого трупа сняли?
– поинтересовался я, вытаскивая на свет серые джинсы.
– Это мое, - хмыкнул Макс.
– Еще два дня назад притащил.
Немного смутившись и сердечно поблагодарив телохранителя, я в две минуты сменил больничную пижаму на джинсы и водолазку. Лин, поймав мой взгляд, отвернулась с хмыканьем: "Да я внутренности твои видела, чего уж..." Боец был лишь немногим крупнее меня, так что проблем не возникло. Я натянул старые, стоптанные кеды Макса (видимо, он с детства не привык развязывать единожды завязанные шнурки, ну а я и после смерти не изменился) и кинулся за Моэмом. Тот не собирался меня дожидаться и покинул больничное отделения, когда я только начала переодеваться.
– Как бежит, как бежит!
– восхитилась Лин мне в спину.
Заметив, что зомби его догоняет, Моэм ускорил шаг, и мы оказались у лифта уже через полминуты. Ночью мне казалось, что я шел гораздо дольше.
– Даже хорошо, что Лин поднимается так рано, - сказал духовидец, когда створки лифта разъехались.
– Обычно на минус второй уровень по утрам спускается много народа.
– Мне же все равно придется когда-нибудь знакомиться с сотрудниками, - недовольно заметил я.