Шестая плоскость
Шрифт:
– Поэтому ты и здесь, - закончил он ее тираду и прикурил сигарету.
– Скрепка дефектная - я уже месяц пытаюсь избавиться от нее, у меня крышняк отъезжает из-за этого кошмара! Никто не хочет делать мне эту операцию, потому что все боятся загреметь в Оранжерею!
Баром закатил глаза:
– Вот давай только без печальных баллад о своей тяжкой доле! Об этих вещах я знаю побольше всяких малявок вроде тебя.
– Да что вы знаете об этом!
– Атви судорожно вздохнула, сдерживая слезы.
Он
– Я знаю об этом все, дорогая, как-тебя-там. Потому что вырезал свой первый контроллер, когда ты еще над букварем слюни пускала.
Шокированная Атви приблизилась, чтобы рассмотреть этот ужасающий шедевр подпольной хирургии.
– А почему шрам опускается так далеко?
– спросила она, когда повисшее молчание стало невыносимым.
– Нейро-нити на старых моделях скрепок доходили чуть ли не до спинного мозга. Я этого не знал. В один момент почти ослеп от боли и резко рванул...- сообщил Баром таким лиричным тоном, словно рассказывал о романтическом приключении юности.
– Но откуда у вас взялся контроллер? Ведь в этой плоскости они стоят только у чиновников...
– Мне поставили его в Центральной, когда я три месяца лежал в отключке в местном госпитале.
– А что случилось...
– Хватит вопросов!
– рявкнул Баром, и по бешенству в его глазах Атви поняла, что затронула запретную тему.
Она опустила взгляд не только от стыда, но и чтобы скрыть приступ боли в затылке.
– Слушай, м-м-м...
– Атви, - подсказала она.
– Не важно!
– Баром еще раз злобно зыркнул на нее и набросил капюшон, - разговор у нас будет долгий, так что метнись в зал, сделай чего-нибудь поесть. А я поднимусь в лабораторию и посмотрю, есть ли у меня необходимое оборудование...
Она вскинула глаза и с обезоруживающей, ей казалось, наивностью спросила:
– Так вы поможете?
Он взял ее за плечи и молча отодвинул с прохода.
– Буду расценивать это как утвердительный ответ!
– крикнула она ему в след, и голос ее эхом отразился от стен элеватора.
***
В тот вечер граппа лилась рекой. Атви нацепила баромово нейрокольцо, рассчитанное на восьмидесяти килограммового носителя, чтобы забыть о боли. И вскоре впала в экстатическое состояние. Она летала по холлу, пела ему песни, рассказывала до дикости откровенные истории о себе и своем побеге из ретро-коммуны. Изобрела миллион способов достать сорок тысяч толкачетов и расплатиться за операцию.
– Я угнала экспериментальную модель чозера, представляешь!
– прыгала она вокруг него, - валила по трассе под сто сорок, потому что думала, меня будут искать! Я продам его и отдам всю выручку тебе, - твердила она.
Баром все больше отмалчивался. Ему было спокойней, когда между ними был барьер из ее детского 'выканья'. Но когда он согласился удалить ей контроллер, девчонка перестала его бояться. Это поставило его в тупик.
'Святые агрегаторы, что я творю, - думал Баром, - надо хотя бы пробить ее имя по своим каналам, вдруг она подставная...'
Явились Йорн и Кут и доложили об успешной усмирительной акции.
– Красотка Тамани клялась, что непричастна ни к истории с твоим смотрящим, ни к взрыву в Клубе. Ну мы и пригрозили ей, что перестанем платить компрессорам за ее защиту, - довольно ухмыляясь, сообщил Йорн.
– Пришлось пустить в расход пару таманцев, но они не были ей близкими родственниками. Кажется, даже не кровными, - подхватил Кут, - и она пообещала, что больше такого не повторится.
Атви моментально преобразилась и включила режим светской леди. Она трижды обыграла близнецов в брицц и совершенно их очаровала. Парни вспомнили, что до предприятия Барома оба были научными работниками и стали пестрить цитатами из классической литературы. Атви сыпала остротами, в лицах рассказывала истории из детства.
Тем временем Баром проверил ее рюкзак, что близнецы привезли из Клуба. По документам девчонку звали Атавия Холо. Он быстро влез в базу данных канцев, которую его специалисты взломали в прошлом месяце. Искомое имя отсутствовало в списке недавних вживлений. Спустя час раскопок в виртуальных архивах он нашел ее в группе скрепленных семнадцать кругов назад. Выходило, что девчонка понятия не имеет, как изменился мир после катастрофы и захвата власти агрегаторами. Но почему ее тело начало отторгать контроллер только сейчас? И что за операцию она перенесла месяц назад?
– Твою-то мать...
– пробормотал он.
– Все плохо?
– прозвучало у него над ухом. Он обернулся. Атви стояла над ним с альбомом старых дорежимных фотографий и бокалом граппы.
– Я оценивал масштабы бедствия.
– Копаясь в моих вещах?
– Проверка безопасности. Пока ты в моем доме, ты подчиняешься моим правилам.
– Ах, простите, бонч, - Атви поклонилась с наигранной почтительностью. Так вы узнали, что я государственный шпион и отсылаете меня? Или предпочтете взглянуть, как я буду умирать медленной смертью?
– осведомилась она.
Решение он уже принял.
– Послушай, ты же понимаешь, что когда я вырежу тебе скрепку, ты окажешься вне закона?
– Но ведь себе ты ее вырезал - и ничего...
– Ничего?!
– хохотнул Баром, - как ты восхитительно глупа! Внесу ясность: я удалил скрепку старого образца, когда образование еще не перевели на систему виртуальных библиотек. Я учился в обычном профессариуме. С тобой сложнее: тебя уже занесли в образовательную базу. Только тебе стукнет двадцать один круг, они подключат тебя к хранилищу с проф-программами. Еще через кружок они заметят, что ты ими не пользуешься и не числишься ни в одном учебном заведении. Вскоре ты попадешь под подозрение, и тебя начнут искать.