Шестерня
Шрифт:
– Некоторые вещи на удивление бессмысленны и... не эффективны, - парировал Шестерня.
– Особенно, когда проект сложен, а время ограниченно.
Маг прищурился, сказал с холодком:
– Проект действительно сложен, но времени... вполне вдосталь.
– Настолько вдосталь, что сюда впопыхах сгоняют пленников со всех окрестных деревень, не удосуживаясь даже накормить голодных и полечить раненных?
– поинтересовался Шестерня с насмешкой.
От подземника повеяло холодом, когда он прошипел:
– Не слишком ли ты внимателен, для... простого работника?
Шестерня скрестил руки на груди, отчего острия копий, до того опущенные к земле, тут же поднялись, уперлись в бока, сказал с гордостью:
– Я не просто работник. Простыми - вон, вся пещера забита. Я - мастер!
– И в чем же разница?
– прошипел колдун едко, нависнув над собеседником угрожающей тенью.
Однако Шестерня не отступил, преисполнившись желчи, ответил:
– А в том, что ты ими хоть с верхом пещеру забей, работа быстрее не пойдет. А когда до конца дойдет, если дойдет, наплачешься, как принимать будешь.
Чародей поиграл бровями, помолчав, спросил без особой уверенности:
– Ладно, пусть так. Что мешает мне кинуть тебя к прочим, чтобы мастерство даром не пропало?
Шестерня просветлел лицом, сказал с усмешкой:
– А ведь я с этого начал. И закончил бы, если б кое-то, не будем тыкать пальцем, не перебивал.
– Короче, - процедил подземник, играя желваками.
– Рад бы короче, да вряд ли получится, - хмыкнул Шестерня.
– Некоторые здесь не понимают отличий между подневольным бездарем и свободным мастером. Несут околесицу, почем зря. Посвяти в проект, обговори награду, выдай задаток, в конце концов... Ты удивишься, насколько хорошо и быстро может двигаться работа.
Один из воинов не выдержал, воскликнул, обращаясь к магу:
– Позволь, я насажу голову этого наглеца на пику? Похоже, тварь забылась!
Волшебник покачал головой, погрузившись в раздумья, некоторое время о чем-то напряженно размышлял. Шестерня стоял с подчеркнуто независимым видом, презрительно поглядывая на воинов. Те, в свою очередь, пожирали потерявшего страх пещерника столь яростными взглядами, что от немедленной расправы спасало лишь присутствие волшебника. Зубило и Бегунец не двигались, с ужасом переводя взгляды с мастера, что, похоже, совсем помутился разумом, на замерших вокруг подземников, и даже почти не дышали, боясь привлечь внимание и без того взбешенных воинов.
– С другой стороны, почему бы и нет...
– вынырнув из раздумий, произнес маг чуть слышно. Он вновь взглянул на Шестерню, на этот раз без ярости, сказал: - Хорошо, заходи в жилище, поговорим внутри. Расскажу о работе, дам указания. Ну и об оплате поговорим, разумеется.
– Обращаясь к воинам, произнес: - Мастер со мной, а этих к остальным.
Он развернулся, двинулся ко входу. Заметив, как Зубило с Бегунцом побледнели, Шестреня поспешно сказал:
– Погоди, погоди. Куда это к остальным? Мне нужны помощники.
Подземник пожал плечами, бросил:
– Как приступишь, выделим кого-нибудь.
– Кого-нибудь не пойдет, - сказал Шестерня твердо.
– Я должен быть в них уверен. В своих я уверен, а что вы там выделите, еще не известно.
– Заметив мелькнувший в глазах собеседника гнев, сказал с укоризной: - В конце концов, мы о работе говорим, или на рынке торгуемся? Что за несерьезное отношение.
Маг что-то хотел сказать, но лишь поморщился, отмахнулся. Шестерня повернулся к парням, сказал буднично, словно последние несколько мгновений жизнь всех троих не висела на волоске:
– Внутрь не зову, уж не взыщите. Деловые разговоры лишних ушей не любят. Так что постойте пока здесь. Как закончим - выйду.
Провожаемый сдавленными проклятьями, и исполненными бешенством взглядами воинов, Шестерня с достоинством удалился. Потянулись томительные мгновенья ожидания. Прикрыв глаза, чтобы не провоцировать и без того взъярившихся бойцов, Зубило застыл, превратился в каменное изваяние. В ушах гул, в груди холод, а кулаки сжаты так, что пальцы впились в ладони, только бы не выказать охвативший тело трепет.
Доспехи по-прежнему облегают тело, рукоять ножа на поясе, понадобится достать - лишь шевельни пальцами, рядом, плечом к плечу, верный товарищ. Дойдет до боя - они дорого продадут свои жизни. А продать рано или поздно придется. Убежденный словами мастера, проклятый маг не дал воинам воли, но... можно ли верить подземникам? Не хрипит ли мастер в агонии, захлебываясь собственной кровью? Не прячется ли в мглистой дыре входа одетая в балахон черная нечисть, готовая дать знак, чтобы вдоволь насладиться мучениями умерщвляемых путников. И даже если все в порядке, и Шестерня сможет договорится, не найдет ли мастер на выходе остывающие тела спутников, лишь немного опоздав к кровавой развязке, когда, опьяненные безнаказанностью, стражи нанесут предательский удар?
В черепе стучит все громче, перед глазами плывет, тьма вокруг искажается жуткими гримасами. Еще немного, еще чуть-чуть. Ну же, мастер, где ты!? Шорох камушков отдался в ушах жутким грохотом. В проеме возникает знакомая фигура. Знакомая ли, или то проделки чужеродной магии, что вот-вот расплывется серым пятном, протает истинным обликом?
Сквозь гул в ушах, вырывая из цепких лап одуряющего марева, прорезался знакомый голос:
– Только и всего, дольше препирались!
Довольный, Шестерня подошел к спутникам, поднял руки, собираясь похлопать по плечам, но лишь изумленно крякнул, когда оба с тяжелым вздохом вдруг осели, бледные и измученные, словно после долгой, изнурительной работы.
ГЛАВА 6
При взгляде на пристывшую к губам Шестерни ухмылку, подземников передернуло, в глазах блеснула ярость, желваки вздулись, а копья дрогнули, уставившись оглавьями на пленных, однако, дальше молчаливых угроз дело не пошло. Поддерживая спутников за руки, Шестерня двинулся в указанном направлении. Некоторое время он поглядывал по сторонам, но вскоре погрузился в размышления, лишь когда кто-нибудь из охраны бросал особо пристальный взгляд, чуть поворачивал голову, подмигивал, чем вызывал яростный высверк глаз и сдавленное рычание.