Шестеро смелых и ледяная смерть
Шрифт:
– Моща!… - с чувством выполненного долга изрек Смирнов.
– А вы еще сомневались.
Харя благоразумно молчал, бочком пробираясь к спасительной двери. Маневр его, в отличие от эксперимента, не удался. Химичка, в два шага настигнув беглеца, одной рукой вцепилась ему в ворот рубашки, а другой вырвала у него продолжающую извергаться бутылку. Содержимое ее немедленно переместилось в раковину и, судя по бурляще протестующим звукам, крайне неохотно отступило в канализацию.
– Доигрались, голубчики?
– прошипела учительница, хорошенько встряхнув Харю за шкирку.
– Но вы же
– Сказали: «Показывай». Иначе бы я вам просто на словах объяснил.
– Объясняться с директором будешь!
– отрезала Галатея Зариповна.
Послышался смех, но только с задних рядов. Передним было не до веселья. Они избавлялись от последствий липкого дождя. Само по себе-то неплохо, когда начало урока срывается, да вот цена чересчур велика. Волосы слиплись, блузки и свитера в пятнах. У Крошки Ди в туфле хлюпало.
– Как ты думаешь, Клим, - советовалась она с сидевшим с ней за одной партой Ахлябиным, - может, мне ее пока на батарее просушить?
– Я бы не рисковал, - хихикнул тот.
– Вдруг взорвется? Кто знает, что Харя на самом деле под видом конфеты в бутылку сунул? Эти два придурка ведь и взрывчатку могут.
– Нет, Клим, это точно конфета, - заверила его девочка.
– Я уже где-то про такой фокус слышала.
– Слышала и молчала?
– возмутился Ахлябин.
– Мы бы сами попробовали.
Диана улыбнулась:
– В кабинете химии?
– Я тебе что, Смирнов?
– покрутил пальцем возле виска Клим.
– Естественно, дома. Вернее, на улице. Интересно ведь.
Галатея Зариповна, вынув на кармана мобильник, соединилась с директором.
– Петр Кириллович, направляю к вам для оздоровительной беседы Харитонова и Смирнова из восьмого «А». Они, видите ли, опыт химический с газировкой решили провести… Да-да. Прямо на уроке. Полкласса залили… Вы совершенно правы, Петр Кириллович, газировка у них была из запрещенного списка. В общем, двойное нарушение. Сейчас они к вам придут и сами доложат о своих подвигах.
– Убирая мобильник, учительница повернулась к Сергею и Кольке: - Отправляйтесь в кабинет директора! Он вас с нетерпением ждет.
– Это не по понятиям, - сжал кулаки Смирнов.
– Подставу устроили. А еще педагог! Развели как последних лохов. И между прочим, директору не признались, что сами нам дали добро.
– Молчать!
– топнув ногой, взвизгнула Галатея Зариповна.
– Вам было разрешено провести опыт, а не пачкать при этом людей и школьное оборудование всякой дрянью! И она с жалостью покосилась на рукав своей нежно-сиреневой кофточки, испещренной грязно-коричневыми пятнами.
– Но мы ведь не нарочно, - заныл Харя.
– Мы первый раз. Откуда ж нам было знать, что выброс получится такой силы?
На лице учительницы отразилось некоторое сомнение в своей правоте. Хитрый Харя, заметив это, решил закрепить успех:
– Мы уже с Николаем полностью осознали… Галатея Зариповна заколебалась еще сильнее. Может, не стоит настолько сурово наказывать этих оболтусов? Возможно, она бы и впрямь смягчилась, но тут Смирнова совершенно некстати опять пробило на приблатненное красноречие:-
– А если уж двигать к директору на разборку, то всем втроем, вместе с вами. Вы тоже конкретно
– А если б мы бомбу решили взорвать либо что-то другое реально опасное? Вы же взрослый человек! Должны предвидеть последствия! Вам жизнь учеников доверена!
Харя в панике подавал другу знаки, призывая его умолкнуть. Но тщетно! Смирнова несло!
– Вот вы нас осторожности всю дорогу учите, а сами… Я просто в натуре теряюсь, с кого нам теперь брать пример!
– завершил он свой патетический монолог.
Галатея Зариповна от его наглости сперва онемела. А когда наконец обрела дар речи, то уже никакого сочувствия к нарушителям в ее душе не осталось и в помине.
– Вон! К директору!
– рявкнула она.
– Одним словом, с вещичками на выход, небрежно повел накаченным плечом Колька и, понимая, что терять уже нечего, решил оторваться по полной: - Беспредел и злоупотребление властью! Культ личности отдельно взятого преподавателя!По классу прокатился гул солидарности. Даже Клим, на дух не выносивший Смирнова, сказал Диане:- Знаешь, я сейчас его почти зауважал. Ведь по большому счету он прав. И высказаться не побоялся… Гляди, а Харя, наоборот, хвост поджал.А по-моему, у Смирнова сейчас просто шок, - хихикнула Ди.
– Его, видимо, контузило ударной волной при выбросе из бутылки.
– Не исключено, - посмотрел на Колькин мокрый свитер Ахлябин.
– Он в эпицентре взрыва находился. Шандарахнуло - и в мозгах что-то на правильное место встало.
– Боюсь, ненадолго, - вдохнула Ди.
– Сейчас его новый взрыв у директора ожидает, после которого все вернется на круги своя.-
– И станет Смирнов, как обычно, полным дубом, - с облегчением заключил Клим, ибо неожиданно героический Колькин поступок как-то путал все карты и мешал вполне обоснованной ненависти.
Уже в дверях Смирнов обратился к классу:
– Прощай, братва! Не поминайте лихом! Отсижу - вернусь.
Ребята опять загудели.
– Гляди, накаркаешь!
– выкрикнул Клим, но Смирнов и Харя его уже не услышали. Дверь за ними с грохотом захлопнулась.
Мгновение в классе стояла такая тишина, что слышно было, как в кока-кольную лужу сыпалась с потолка штукатурка.
– Начинаем урок, - напомнила о своем существовании начавшая приходить в себя химичка.
– Ахлябин и Толпыжкина! К доске!
– По-моему, это не Смирнов, а ты сам себе накаркал, - послышался злорадный шепот за спиной у Клима.
– Делов-то, - высокомерно бросил через плечо тот и уверенным шагом направился к доске. С химией у него никогда не возникало проблем.
Во время большой перемены друзья встретились с Ильей в столовой и заняли столик в углу.
– Наваристый борщик у них сегодня, одобрительно произнес Бородин, энергично размешивая ложкой сметану.
– Мужикам только бы пожрать, - презрительно покривилась Лиза.
– Радость, беда… По барабану вам все, если желудок пустой.
– А мне что, по-твоему, Каретникова, голодовку теперь объявить? Парня-то этим не вернешь. Или ты считаешь, мне нужно, как Даниле, лечь и отвернуться к стенке?
– Бородин в сердцах бросил ложку.