Шестиклассники
Шрифт:
Потом пошли дальше. Стасик добросовестно выискивал всё, что можно взять. А Галчонок вскоре сунул Стасику сумку и, завизжав, засвистев, побежал, перепрыгивая через пеньки. И сразу закричал издали:
— Стас! Сюда иди! Смотри, муравейник!
Он начал разгребать его палкой, а Стасик хотел заметить, что незачем разорять муравейник, но в нём всё равно не оказалось ни одного муравья.
— К зиме спрятались, предположил Галчонок.
— Наверное, — согласился Стасик и посоветовал: — Давай лучше собирать, а то время идёт.
—
Сосновый бор кончился — около города он небольшой. Дальше лежало поле; на одной его стороне вдали виднелись белые двухэтажные дома, наверное там ещё продолжался город, а с другой стороны почти к самой опушке подходил овраг, и в овраг спускались берёзы — по-осеннему золотые. По склонам оврага росла трава, уже сухая, побуревшая, и поздние цветы — ромашки, лютики, но и они были все несочные, чахлые…
— Возьмём их! — предложил Стасик.
Они сорвали и ромашку, и лютик, и неизвестный белый цветок, похожий на зонтик, но Галчонок опять потащил за собой Стасика кувыркаться и прыгать. Стасик даже рассердился.
— Будет тебе! Не баловаться пришли!
— Ох уж, затронуть нельзя! Догоняй!
Галчонок побежал, но, увидев, что Стасик остался стоять на месте, вернулся и сел у его ног.
— Давай отдохнём.
Стасик нахмурился:
— Смотри, солнце где.
— А ты умеешь по солнцу время угадывать?
— Не об этом разговор. А если начали, надо кончать!
Галчонок потянулся к сумке.
— А ну, покажи, сколько собрали?
Собрали мало. Вздохнув, Галчонок сказал:
— Давай поедим.
Сложили в общую кучу продукты. К картошке Стасик забыл взять соли, но решили есть её с сыром — получилось вкусно.
Торопливо проглотив свою порцию, Стасик поднялся.
— Ну, пошли собирать.
Галчонок развалился на траве.
— После обеда требуется мертвый час.
— Эх ты! — не выдержал Стасик. — Семь пятниц у тебя на неделе!
— Какие пятницы? — сел Лёня.
— А такие…
— Ну ладно, — Галчонок опять потянулся за сумкой. — Пошли!
Недовольные друг другом, молча, они снова стали собирать растения; в берёзовом перелеске, в овраге нарвали красивых красных и жёлтых листьев, потом опять приблизились к бору и побрели его опушкой, натолкнулись на бруснику, поели её сколько было и нарвали в коллекцию брусничных листьев и жёлтого папоротника, который в одном месте разросся сплошным ковром.
Галчонок вдруг объявил:
— Пошли на реку!
— Зачем же на реку? — спросил Стасик. — Нам надо, что лес даёт.
— Просто так. Пошли!
— Опоздаем.
— Да мы и так опоздали!
— Что ты? — испугался Стасик.
— Конечно, — ответил Галчонок. — Думаешь, мы близко? Ой-ой сколько отмахали. Пока возвращаться по лесу да ехать на трамвае — вот тебе и уроки начнутся.
— А по-твоему, сколько сейчас?
Они посмотрели на солнце, но время, конечно, не определили.
Только Стасик подумал, что в общем Галчонок прав: в школу к началу занятий всё равно не поспеть. Стало очень досадно, что Галкин его вроде подвёл. Даже говорить с ним не хотелось!
Но когда Лёня заявил, что в коллекцию собирать больше не надо, защёлкнул сумку и, перекинув её на верёвке через плечо, пошёл по направлению к реке, Стасик почувствовал, будто с него сняли ношу: заботы больше не было, а огорчаться из-за опоздания в школу бесполезно. Стасик огляделся вокруг, и совсем по-новому, не так, как минуту назад, предстали перед ним и лес, и поле, и чистое холодноватое осеннее небо. Тоже захотелось подпрыгнуть, взвизгнуть, побежать, чтоб ветер гудел в ушах. И Стасик незамедлительно проделал это, подтолкнув Галчонка. Галчонок погнался за ним.
А потом с высокого, доступного всем ветрам косогора они, стоя рядом, долго смотрели на широкую реку, несущую мимо них свои мутные воды.
— В ту сторону, на север, Анька-то Смирнова нынче ездила, — показал Галчонок.
Стасик смотрел на реку, на расстилавшуюся до самого горизонта бесконечную равнину на противоположном берегу. Впервые сейчас, в этот яркий, сухой и тёплый осенний день, открылся для Стасика во всей неоглядной красоте сибирский простор. Сколько воздуха! Сколько земли! Стасику не хотелось уходить отсюда — стоять бы и стоять так, смотреть, не двигаясь, на дивную красоту! А ещё лучше нарисовать! Подобрать такие цвета, чтобы ахнул от восторга каждый, кто взглянет на картину замечательного художника Станислава Васильевича Гроховского!
С криком «Пить, пить!» Галкин помчался вниз по косогору к реке. Лавиной обрушился вслед за ним песок, посыпались камешки. Поднялась пыль, которую жёлтым облаком сразу отнёс в сторону ветер, Галчонок уже стоял внизу, у кромки воды.
— Холодная? — спросил Стасик.
Лёня присел на корточки и попробовал воду рукой.
— Холодная, — донеслось снизу.
Стасик тоже скатился с косогора.
Большая река лежала теперь у самых ног. Волны накатывались с тихим шелестом и, хотя сверкали под солнцем, казались даже на вид холодными. Две тени от Стасика и от Галчонка падали прямо на воду и колебались на ней. Солнце, скрытое до этого лесом, светило ребятам в спину. А сбоку на синем небе бледным серпиком повис молодой месяц.
— Гляди, — показал Стасик. — Солнце и луна!
— А ты первый раз видишь? — усмехнулся Лёня.
— Не первый, но интересно! Вот почему иногда луна ночью, а иногда днём?
— Так восходит: иногда рано, а иногда поздно.
— А почему?
— По небу, — засмеялся Лёня.
— Значит, не знаешь!
— А ты знаешь?
Стасик промолчал. В самом деле, он тоже не знал, почему так восходит луна.
— А звёзд сейчас из-за солнца не видно, — сказал он чтобы только ответить.