Шестой на Закате
Шрифт:
Возможно, это другой траппер, молодой и не прошедший полного обучения? Вполне в духе компании. Опытных трапперов было невозможно завербовать: среди них нет глупцов, которые согласились бы служить проводниками по островам у клерков и торговцев. Но вот юнец, который еще не выбрал себе остров… Юнец, который, возможно, обижен на то, что вынужден тренироваться только на Сори, пока его наставник не объявит о завершении обучения? Десять лет назад Закат сам испытывал сходные чувства.
Итак, компании все же удалось нанять траппера. Теперь понятно, откуда у них столько смелости, чтобы наконец организовать
«Но почему Патжи? — подумал Закат, опускаясь на колени у берега небольшого ручья. Ручей не имел названия, но был знаком трапперу. — Что им здесь делать?»
Ответ был прост. Это же торговцы, для них чем больше, тем лучше. Зачем тратить время на меньшие острова? Ведь можно отправиться прямиком к самому Отцу.
Наверху Кокерлии уселся на ветку и принялся клевать фрукт. Беглец останавливался у этого ручья. Закат продвигался быстрее юнца. По глубине следов, которые мальчишка оставил в грязи, он прикинул его вес и рост. Лет шестнадцать? Может, даже моложе. Трапперы начинали обучение в десять, но Закат не мог представить, чтобы компания наняла столь неопытного ученика.
«Прошел здесь часа два назад», — определил он, вертя в пальцах сломанный стебель и принюхиваясь к соку.
Мальчишка по-прежнему направлялся прямо к тайному убежищу Заката. Как это понимать? Он не рассказывал об убежищах никому и никогда. Возможно, юнец учился у другого траппера, который промышлял на Патжи. Тот мог обнаружить убежище Заката и рассказать о нем ученику.
Нахмурившись, Закат размышлял. За десять лет на Патжи он видел других трапперов лишь несколько раз. Когда это случалось, оба разворачивались и молча расходились в разных направлениях. Так принято в их кругу. Они могли бы попытаться убить друг друга, но никогда не сходились в открытой схватке. Лучше предоставить Патжи расправиться с соперником, чем запятнать свои руки. Во всяком случае, так наставлял его дядя.
Порою Закат ловил себя на мысли, что подобное положение вещей вызывает у него беспокойство. В конце концов Патжи доберется до каждого из них, так зачем помогать в этом Отцу? Но таковы были негласные правила, и он поспешил дальше. Как бы там ни было, беглец шел прямиком к его убежищу. Может быть, юнец не посвящен в местные порядки. Вероятно, он искал помощи, но боялся вернуться в одно из убежищ наставника, опасаясь наказания. Или же…
Нет, лучше избегать подобных мыслей. В голове у Заката и так крутилось чересчур много сомнительных умозаключений. Что будет, то и будет. Нужно сосредоточиться на джунглях и таящихся в них опасностях. Как только Закат отошел от ручья, перед ним неожиданно появился его труп.
Он прыгнул вперед, затем развернулся, услышав негромкое шипение. Из небольшой трещины в земле с характерным звуком вырвался воздух, за ним хлынул наружу поток крошечных желтых насекомых размером с булавочную головку. Новая колония муравьев-убийц? Если бы Закат задержался на том месте чуть дольше, продолжая тревожить их скрытое гнездо, они бы успели заползти ему в обувь. Один укус — и ты покойник.
Траппер наблюдал за скоплением ползающих насекомых дольше, чем следовало. Они вернулись в гнездо, не найдя жертвы. Места их обитания часто выдавали небольшие бугорки, но сегодня Закат ничего не увидел. Его спасло только видение Сак.
Такова жизнь на Патжи. Даже самый осмотрительный траппер может совершить ошибку, но, даже не совершив ее, рискует умереть в любой момент. Патжи был деспотичным и мстительным родителем, который жаждал крови каждого, кто ступал на его берега.
Сак щебетала на плече Заката. Он благодарно пощекотал ей шею. Казалось, что она извинялась: предостережение чуть не опоздало. Однако, если бы не птица, уже сегодня Патжи добрался бы до Заката. Траппер отогнал назойливые вопросы, над которыми не стоило думать, и продолжил путь.
Над островом уже начали сгущаться сумерки, когда он наконец добрался до убежища. Две из установленных им растяжек оказались обезврежены. Они были намеренно плохо замаскированы, поэтому ничего удивительного. Закат прокрался мимо еще одного гнезда муравьев-убийц. Это гнездо было больше, чем то, на которое он наткнулся ранее, а постоянная трещина в земле позволяла насекомым в любой момент хлынуть на поверхность. Однако щель оказалась заткнута тлеющей веткой.
Неподалеку росли ночные ветрянки — грибы, которые Закат разводил здесь годами. Их залили водой, чтобы споры не разлетались. Следующая пара надежно замаскированных растяжек также была обрезана.
«Хорошая работа, малец!» — подумал траппер.
Юноша не только избежал ловушек, но и обезвредил их на случай, если придется убегать тем же путем. Но кто-то должен преподать мальчишке урок, как передвигаться, не оставляя следов. Конечно, эти следы сами по себе могли оказаться ловушкой — попыткой заставить Заката потерять бдительность. Поэтому он лишь сильнее насторожился, продвигаясь вперед. Да, здесь юнец наследил еще больше: отпечатки обуви, обломанные стебельки, множество других знаков…
Вверху, в кроне дерева что-то зашевелилось. Покосившись туда, Закат замер. С ветвей свисала женщина, пойманная в сеть из жалящих лиан, которые вызывали онемение и лишали способности двигаться. Итак, одна из его ловушек все-таки сработала.
— Э-э-э… привет, — сказала она.
«Ну конечно, женщина! — подумал траппер, внезапно почувствовав себя глупцом. — Маленький размер ступни, легкий шаг…»
— Сразу хочу пояснить, — произнесла незнакомка. — Я не собираюсь красть твоих птиц или нарушать границы твоей территории.
Закат подошел ближе, чтобы рассмотреть женщину в угасающем свете дня. Он узнал ее: одна из тех клерков, что присутствовали на встречах в компании.
— Ты обрезала мои растяжки, — сказал Закат. Слова непривычно перекатывались на языке, и фраза вышла обрывистой, будто он проглотил пригоршню пыли — следствие нескольких недель молчания.
— Э… да… Я думала, что ты сможешь их починить. — Женщина помедлила. — Тысяча извинений!
Закат подался назад. Женщина медленно вращалась вместе с сетью, и он заметил авиара, цепляющегося за ловушку снаружи. Тот походил на его собственных птиц, но с бело-зеленым оперением, и был размером с три кулака, поставленных один на другой. Стример — порода, которая не водится на Патжи. Закат почти ничего не знал о стримерах, кроме того, что, как и Кокерлии, они защищали от охотящихся по волнам разума хищников.