Шхуна «Мальва»
Шрифт:
Положение было не из веселых, и Шорохов, маленькими глотками отпивая кофе, размышлял, как из него выйти.
Неожиданно погасла лампа. Никто, кроме Шорохова, не видел, как Христо Юрьевич одним движением вкрутил фитиль до отказа, и огонь угас мгновенно, словно его кто-то задул. Две коптилки по углам комнаты почти не освещали кофейни, и в ней воцарился полумрак. Не стало видно лиц, те углы кофейни, где не было коптилок, утонули в темноте, в темноту погрузилась и стойка,, где суетился возле лампы Христо Юрьевич.
Шпик забеспокоился. Скомкав газету и сунув ее в карман, он вскочил из-за столика и быстро подошел к стойке, встав таким образом, чтобы загородить собою дверь.
Христо Юрьевич крикнул:
— Господа, прошу расплатиться. Не уходите, господа, пока не расплатитесь.
— Ты, жлоба, свету давай, — гаркнул Никифор Сушков.
Антон добавил:
— Не беспокойся, не убежим. Не все такие, чтобы совесть за грош продавали...
Однако Христо Юрьевич не обратил на их выкрики никакого внимания. Он начал переходить от столика к столику, говоря одно и то же:
— Господа, прошу расплатиться за кофе.
Вот он наклонился к мужчине в рваной капелюхе, получил с него деньги и тут же вручил ему какую-то записку. Несмотря на полумрак, Шорохов успел заметить передаваемую бумажку и мгновенно взглянул на шпика: не заметил ли он этого?
И по тому, как шпик быстро отвернулся в сторону, шкипер понял: увидел.
«Шляпа! Ах, какая же ты шляпа! — с досадой подумал Шорохов о Христо Юрьевиче.
Между тем человек, получивший записку, встал и пошел к двери. Шорохову хотелось крикнуть: «Стой, не уходи!» — но он не мог этого сделать. Он только смотрел на Христо Араки и продолжал в душе поносить грека: «Тюлень, а не конспиратор!»
Христо Юрьевич объявил:
— Господа, заведение закрывается. Прошу, господа.
Андрей Ильич видел, как вышел за дверь человек в капелюхе и, как тень, двинулся за ним шпик. Потом из кофейни вышли братья Сушковы, каменщик, торговка с корзиной в руках. Наконец в кофейне остались только Шорохов и Христо Юрьевич. Андрей Ильич подошел к окну, приподнял занавеску, выглянул на улицу. И тотчас пальцем поманил к себе Араки:
— Смотрите!
В густой тени клена мелькнула рваная капелюха, скрылась за углом. Следом прошагал шпик.
— Хорошо! — улыбнулся Христо Юрьевич.
— Что хорошо? — крикнул Шорохов. — Шпик видел вашу записку!
— Все хорошо! — продолжая улыбаться, сказал Христо Юрьевич. — Если бы вы знали, как мне надоел этот шпик. Каждый вечер, каждый вечер... Как смола.
Христо Юрьевич устало опустился на табурет, ладонью прикрыл глаза.
— Однако этот шпик... — начал было Шорохов, но Христо Юрьевич перебил:
— Это из полицаев. Работает в качестве шпика по своей инициативе. Следит за всеми, даже за своей матерью. Последние несколько дней его объектом стал я...
— А тот, в капелюхе? — спросил Шорохов. — И записка...
Христо Юрьевич объяснил. Человек в капелюхе — его помощник. Доставляет дрова, воду, печет хлеб. Хороший человек. Он первый и заметил шпика и предложил его отвадить. Сейчас, конечно, шпик идет следом за ним. А может, уже бежит. И долго ему придется бежать, потому что «водить» его будут по всему городу, пока шпик не высунет язык. В конце концов он не выдержит, схватит человека в капелюхе и приложит все силы к тому, чтобы найти у него записку. И найдет.
«Господин Штиммер, запасы продукции кончились, прошу возобновить. X. Араки», —
прочтет он в записке. Шпик, без сомнения, ничему не поверит и вернее всего обратится к помощнику коменданта...
— И я могу держать пари на свою кофейню, — тихо засмеялся Христо Юрьевич, — что выйдет он от Штиммера с изрядным фонарем под глазом: господин помощник коменданта страшно не любит, когда кто-нибудь сует нос в его дела...
Христо Юрьевич налил две чашки кофе, поставил на стол и пригласил шкипера сесть с собой рядом.
— Я должен вас огорчить, Андрей Ильич, — сказал он. — Свидание с товарищем Марковым состояться не может...
Шорохов промолчал. Спрашивать о причине, по которой свидание не состоялось, он считал неудобным.
Христо Юрьевич продолжал:
— Товарищ Марков просил передать, что вам поручается важное задание. Вам и вашей команде.
— Я слушаю вас, — сказал Шорохов.
— Вы, конечно, знаете бухту Светлую?
Шкипер наклонил голову:
— Да.
— Тогда я не буду объяснять вам подробностей. Скажу только, что вход в нее сильно обмелел и попасть в бухту можно только на шлюпках или на мелкосидящем судне. Немцы туда заходят на катерах. Уже два раза они высаживали там десанты, стараясь уничтожить партизанский отряд. Отряд, который не дает им ни минуты покоя. С суши они не могут обойти партизан: берег скалистый, обрывистый, а подальше, с севера и востока, кругом топи. Сейчас карательная группа эсэсовцев готовится к крупной операции в бухте Светлой. Необходимо, чтобы вы предупредили об этом командование отряда. Рация у них вышла из строя и связаться с ними иначе невозможно.
— Мне ясно, — коротко сказал Шорохов. — Когда же немцы начнут операцию?
— Не позже, чем через три дня. Они надеются на внезапность.
— Я понимаю, — кивнул Шорохов.
— Это нужно сделать даже в том случае, если вам придется убрать ефрейтора Люмке. Но, конечно, при самой крайности.
— Да, при самой крайности, — повторил шкипер.
— Вы понимаете, в этом случае никому из вас нельзя будет возвращаться в город...
— Да.