Шхуна «Мальва»

Сыну моему — Алеше.

Автор

С семи вечера город словно вымирал. По безлюдным улицам вышагивали только мрачные фигуры патрулей. Над морем низко висели тучи, тяжелые и угрюмые. Море гудело тоскливо, неласково. Оно казалось придавленным и этими тучами, и безмолвием своих берегов, и тревожной тишиной города. Ветер не приносил знакомых запахов рыбацкой робы и просмоленных парусов.

На рейде покачивалась небольшая двухмачтовая шхуна. Полуспущенный кливер трепыхался на слабом ветру, якорная цепь то натягивалась, роняя тяжелые капли, то снова погружалась в воду.

На палубе, рядом с рубкой, подложив под голову руки, лежал рыбак Иван Глыба. Его спокойное, с широкими калмыцкими скулами лицо уже успело загореть, хотя весеннее солнце еще не грело. Брезентовая куртка плотно обтягивала сильное тело рыбака, одна нога была обута в старый полупудовый сапог, вместо другой из-под брезентовой штанины выглядывала деревяшка. Большие, с продолговатым разрезом глаза не мигая смотрели на верхушку мачты. Рыбаку казалось, что над ним покачивается весь небосвод.

Докурив цигарку и швырнув ее за борт, Иван Глыба неуклюже поднялся, провел заскорузлой ладонью по жестким волосам и выругался:

— К чертовой матери! Сколько вы ни трясите Ивана Глыбу, кроме шиша, ничего из него не вытрясете!

Дней десять назад Ивана Глыбу вызвали в комендатуру. Он подвязал ремнями сбоку деревянную ногу, сунул в карман пару вареных картофелин и побрел по городу.

В комендатуре Ивана Глыбу ввели в небольшую комнату. За столом, небрежно развалившись в кресле, сидел лейтенант Штиммер, помощник коменданта. Потрогав пальцем черные усики, Штиммер спросил:

— Иван Глиб?

— Ага, Глиб, — скрывая смешок, ответил Иван.

Штиммер посмотрел в лежавшую перед ним бумажку, потом перевел взгляд на деревянную ногу рыбака.

— Один ногий?

— Один ногий, — пристукнул Иван деревяшкой.

— Очень есть карашо! — сказал Штиммер. — Один ногий не есть зольдат...

Штиммер никогда не пользовался

услугами переводчиков. Он считал, что прекрасно знает русский язык и вполне может объясняться без чьей бы то ни было помощи.

Рыбак снова пристукнул деревяшкой об пол и почти весело произнес:

— Это точно... Единоногий не есть солдат. Одним словом — калека.

— Калека? — переспросил лейтенант. — Что есть калека?

— Калека есть инвалид, — спокойно ответил Иван Глыба. — Воевать не ходит, работать не годится. Плохо дело, когда инвалид.

Штиммер неожиданно встал и подошел к Ивану. Несколько секунд он ощупывал глазами плотную фигуру рыбака, потом- приказал:

— Смотреть твои две руки хотшем. Вытягивай!

Глыба тихонько кашлянул и показал немцу свои широкие, потемневшие от просмоленных веревок ладони. На сгибах пальцев толстыми наростами бугрились мозоли. Штиммеру показалось, что от этих ладоней вдруг запахло соленой водой, рыбой и водорослями.

— О! — засмеялся лейтенант. — Гут рука! Не есть калека...

Он снова сел за стол и уткнулся в бумагу. Иван незаметно сплюнул на пол и выжидательно посмотрел на немца. Наконец лейтенант поднял голову, закурил тоненькую сигаретку и медленно, с видимым усилием подыскивая слова, сказал:

— Иван Глиб есть... как этто... рибачек. Гут рибачек. Этто карашо. Понятно?

— Не понятно, — угрюмо ответил Иван.

— О, будем понимайт! Ми рас-по-ла-гаем гут русским корабль. И... как этто... сетка. Иван Глиб будет поймайт много-много рибка. Наш офицеры отшень любят... как этто... свежий рибка. Понятно?

Ивана Глыбу усадили в открытую машину и через весь город повезли к морю.

У берега, пришвартованная к полузатонувшей барже двумя причалами, переваливалась с волны на волну шхуна. Новая фок-мачта блестела свежей краской, медная рында золотыми искрами горела на солнце. Верхняя половина грот-мачты была заменена новым брусом, не убранные с палубы стружки остро пахли сосной. С левого борта шхуны свисал шторм-трап, возле которого стоял полицай.

Увидав Штиммера, он откозырял ему и, когда немец начал подниматься по шторм-трапу, угодливо подал ему руку. На Глыбу полицай взглянул мельком, но Ивану показалось, что тот ехидно улыбнулся: «Вот, мол, не я один прислуживаю, нашлась и еще птаха».

После того как осмотр шхуны был закончен, Штиммер сказал Ивану:

— Корабль — зер гут! Ты, Иван Глиб, отвечайт за него своей глюпой голова. И голова своей старенькой матка. Понятно? Ты подбирайт себе команда рибачок и — фью! Пошел море за рыбка.

Иван перегнулся через борт и зло пробормотал:

— Скорей вошь через океан переплывет, чем вы рыбки дождетесь...

— Что есть? — спросил Штиммер.

Иван посмотрел на лейтенанта и ответил:

— Я рыбак. А шхуну водить не умею. Нужен шкипер. Шкипер нужен, господин немец!

— О! — засмеялся Штиммер. — Шкипер будет находиться. Ты подбирайт команда.

Прошло уже десять дней, а Глыба не разыскал еще ни одного рыбака, который бы согласился ловить для немцев рыбу. Дважды на шхуну приезжал Штиммер, ругался, кричал, грозил, но Иван отвечал одно и то же: