Шипучка для Сухого
Шрифт:
Потому что без дела я долго не выдержу, а она не захочет быть рядом, что заполнить мой мир.
Поэтому я работаю.
Смотрю на заместителей, прощупываю взглядом. И да, чуйку тоже подключаю. Она не раз помогала шальному мужику Сухому избежать пера в бок.
Она и сейчас помогает.
Жаль, только с Шипучкой не прокатывает.
6. Примерно двадцать лет назад
Звонок в дверь врывается в мой тяжелый послесменный
Громкость звука, как всегда, впечатляющая. Это еще прадедушка постарался, такой был любитель всяких необычных звенелок…
Я какое-то время туплю перед собой, с трудом оценивая ситуацию.
Смотрю на старинные ходики с кукушкой. Половина восьмого. Я проспала только час от силы. Кого принесло?
Встаю, тяжело топая, иду к двери и открываю, все еще находясь в мутном полусне.
Щурюсь на двоих мужиков в кожанках.
Они тоже какое-то время пялятся на меня.
Переступаю нерешительно босыми ногами по паркету. Пытаюсь машинально пригладить всклокоченные волосы.
Да, я знаю, что херово выгляжу, но что вы хотели после смены и одного часа сна? И вообще…
— Вы что-то хотели?
— Шепелева Ольга Викторовна здесь живет? — наконец, басит тот, что повыше.
— Да, это я…
— Можно пройти, у нас предложение для вас.
— Нет, мне сейчас…
Но я не успеваю договорить, мужчины шагают вперед и просто вносят меня в прихожую своими телами.
И, хоть коридор у меня просторный, но все равно неожиданно становится тесно. И страшно.
Сонная муть слетает с меня, и приходит осознание того, что ситуация-то не очень хорошая. Опасная ситуация, откровенно говоря.
Вечер, осенний и хмурый, я одна в квартире с двумя незнакомыми, но по всему судя, опасными мужчинами.
Я присматриваюсь к ним, уже в свете лампы, и все прямо холодеет от страха.
Эти двое пришельцев очень сильно напоминают мне Олега, который так любезно подвез сегодня до дома. Те же повадки, бритые затылки, кожаные куртки… Короче говоря, все признаки проклятых хозяев нашей новой жизни.
А, учитывая, что я никогда с такими не сталкивалась, кроме как по рабочим моментам несколько раз, и вот буквально сегодня, с тезкой Вещего Олега, сразу напрашивается мысль о связи этих двоих и моего странного знакомого. От него. Зачем? Он же сказал: «До встречи…».
Я нелепо придерживаю на груди старую кофту, в которой уснула на диване, ежусь под пристальными взглядами и неожиданно для себя задираю подбородок. Он решил меня испугать? Зачем? Да и не важно. Не выйдет потому что.
— Что вы хотели?
— Так и будешь на пороге держать, хозяйка? — неприятно ухмыляется все тот же высокий, а другой просто смотрит. Неулыбчиво и внимательно. Страшно так…
— Я вас не приглашала в гости. Говорите, что хотели, и уходите. У меня смена утром.
— Ладно… Тогда мы сами пройдем.
И они проходят мимо меня, словно мебель огибают. В обуви. В комнату.
Я, раздумывая над тем, успею ли добежать до телефона и вызвать милицию, иду следом.
Ну а что мне остается?
Пришельцы чувствуют себя совершенно свободно, по-хозяйски обходят обе комнаты, оценивающе разглядывают обстановку.
Мне отчего-то еще страшнее от этой их обстоятельной неторопливости. Я становлюсь в дверях комнаты, кошусь на телефон. Успею? Нет?
— Что вы хотите?
Удивляюсь, как странно звучит голос, надтреснуто и взволнованно.
Они переглядываются, потом опять же высокий лезет в карман… И достает пачку долларов. Кладет на стол.
— Вот, хозяйка, мы покупаем твой клоповник. Здесь нормально. И даже переплатил. За срочность. И еще доплачу, если завтра съедешь. Мебель можешь оставить. Прикольно.
Я всего ожидала, только не этого. То есть… Они хотят квартиру купить? Мою? Но я…
— Но я не продаю квартиру…
— Продаешь.
И сказано это с такой уверенностью непрошибаемой, что мне становится еще страшнее.
Я сразу вспоминаю о подобных случаях. Очень сейчас модно у новых хозяев жизни покупать квартиры в старых питерских домах. И хорошо, если покупают. Понятие «черный риэлтор» уже прочно вошло в обиход, земля слухами полнится. Да и газеты стараются.
Поэтому я сразу понимаю, кто ко мне пришел. И так же понимаю, что я попала. Но в любом случае отдавать свое я не собираюсь. Это квартира моей прабабушки, в ней она с моей бабушкой всю блокаду прожила. Меня отсюда только вперед ногами.
Я резко перестаю волноваться и дрожать. Смотрю твердо в глаза сначала одному, потом второму.
— Нет. Уходите.
— Больше хочешь?
— Нет. Я не буду продавать квартиру. Ни при каких условиях.
Они переглядываются. Лениво так, насмешливо. Словно прикидывают, что со мной сотворить.
Я делаю маленький шажок к телефону.
Успею? Нет?
— Давай так, коза, — неожиданно вступает в разговор тот, что пониже ростом, и я вздрагиваю. Пустой у него голос. Мертвый. — Ты думаешь до завтра. А потом соглашаешься. Неохота с тобой… Ну ты поняла, да?
— Нет.
— Ну, значит, завтра поймешь. Подумай все же. Мы придем с утра. И да, цена уже будет другая, раз ты такая борзая.
Они молча проходят мимо меня, так и замершей на месте с судорожно сжатым в кулаке воротом кофты.
Уходят? Они уходят?
Не успеваю я облегченно выдохнуть, как высокий останавливается возле меня, бесцеремонно хватает за подбородок, поднимает:
— Ниче так… — переглядывается с приятелем, — давай, ты завтра не согласишься? И тогда я тебя на счетчик поставлю. Будешь каждый день натурой расплачиваться. А то дерзкая очень.