Шипы желания
Шрифт:
«Я здесь, чтобы отомстить за украденное». Я перевела взгляд обратно на мужчину, нависшего над ней. — Ты знаешь, что это было, — промурлыкал он. Мои брови нахмурились, и мой взгляд метнулся между ним и моей матерью.
Взгляд мужчины был полон темной ярости и ненависти, от которых у меня перехватило дыхание. Он отпустил ее горло.
«Это око за око. Где она?" он взревел. — Где твоя дочь, шлюха?
Я
Моя мать задыхалась, ее дыхание наполняло комнату, когда она рухнула на деревянный пол. Ее внимание было обращено на стену рядом со мной, она смотрела на нее с обеспокоенным выражением лица.
«Она у меня нет», — прохрипела мама почти шепотом. Но я был слишком напуган, чтобы беспокоиться о ее голосовых связках сейчас или о том, чего они хотели. «Я не знаю, где она. Я отдал ее на усыновление.
Я нахмурил брови, не в силах следить за разговором.
— Тогда я предлагаю тебе найти ее, — прорычал мужчина. «У вас есть неделя, чтобы получить от нас ответы. Или я разрежу тебя, кусок за куском.
Я смотрел в ужасе.
Мама вздрогнула. "Пожалуйста! Я не знаю, как …
Мужчина снова ударил ее по лицу, заставив ее тело полететь через всю комнату.
Я укусил себя за руку, сдерживая крики и сопротивляясь желанию броситься к ней.
"Делать. Мы. Понимать. Каждый. Другой?"
Моя мама подняла глаза и кивнула, не говоря ни слова, а мужчины покинули нашу квартиру, словно призраки, исчезнув в ночи.
Только когда она пришла за мной, я осмелился пошевелиться. Только тогда я заметил, что испачкался.
«Я в порядке», — прошептала она хриплым голосом, когда она обняла меня, и мы рыдали друг против друга.
Мне было интересно, что бы сказал Мануэль, если бы узнал, что я дочь его бывшей любовницы. Дочь великой Александры Марии Боттелли. Она всегда старалась скрыть этот факт от своих любовников, а их было много.
Так безопаснее, говорила она.
Мне хотелось ей верить, особенно после того, чему я стал свидетелем одиннадцать лет назад, но иногда я задавался вопросом, хранит ли она меня в секрете, чтобы лучше продать свою привлекательность. Это наполнило меня стыдом, и эта возможность заставила мое сердце болезненно сжаться, но я ничего не мог поделать со своими чувствами. После стольких лет я думал, что привыкну к этому, но это все еще меня раздражало. Мы были единственной семьей друг для друга.
Я все еще чувствовал ужас той
Вскоре полет закончился, и я спустился по лестнице. Аромат утреннего воздуха Севильи ударил мне в ноздри. Лаванда, цитрусовые и, прежде всего, цветы апельсина. И тут я заметил свою мать.
Эмоции бурлили во мне, но я сдерживал их, пока мы не остались одни. Телохранитель, кивнув, взял мою сумку, затем мама. молча взял меня за руку и нежно сжал, когда нас вывели с асфальта. Нас ждал лимузин, и водитель держал дверь открытой.
Только когда мы прекратили движение и перегородка была поднята, моя мать заключила меня в теплые объятия.
— Я так скучала по тебе, — прошептала она мне на ухо. Я любил свою мать и знал, что она любит меня, но иногда мне было больно притворяться, что мы просто друзья.
— То же самое, — признался я, вдыхая ее знакомые духи, пахнущие сиренью и… комфортом. Моя грудь наполнилась теплом от этого редкого проявления любви. Годы пощадили ее физически, но я знал, что она страдала морально. Тихо.
Мой телефон завибрировал, и я взглянул на сообщение. Это было из группового чата девочек.
Рэйвен: Нам нужен вечер игр.
Рейна: Что ты имел в виду?
Феникс: Подсказка?
Рейна: Мы все знаем убийцу, так что это будет спорный вопрос.
Я вздрогнул, точно зная, что она имеет в виду. Трудно было забыть то, что так сильно тебя изменило.
Исла: Мы все убийцы, но давайте выберем другую игру. Покер на раздевание?
Феникс: Исла просто хочет раздеться для своего горячего итальянского папочки.
Я вздрогнул, вспомнив своего собственного горячего итальянского папочку, и не обижаюсь на Айлу, но мой был в тысячу раз лучше. Не то чтобы я его воспитывал. Я быстро напечатал свой ответ.
Я вернусь завтра. Подожди меня.
Рэйвен: Я не хочу видеть вас, девочки, голыми. Может, нам удастся найти парочку парней, с которыми можно поиграть.
Я покачал головой.
Удачи с этим.
Я сунул телефон обратно в сумочку и встретил улыбающееся лицо матери. «Я рад, что у тебя есть хорошие друзья. Это единственное, чего мне не хватало, хотя какое-то время у меня была сестра».
Я взял обе ее руки в свои, чувство вины терзало меня. — Это потому, что ты забеременела от меня.
«Лучший подарок на свете». Голос у нее был бездыханный, но на лице отразился восторг. «Ты будешь умнее меня, и мы уже знаем, что ты поешь гораздо лучше, чем я». Она подмигнула, но я увидел, как что-то скользнуло по ее лицу… может быть, печаль?