Широки врата
Шрифт:
Последнее село Берхтесгаден назвали по имени ведьмы Берхты, которую боятся баварские дети. Для Ланни казалось уместным, что Ади Шикльгрубер выбрал это место для своего пристанища, когда замышлял околдовать Европу. До приюта фюрера оставалось еще тринадцать километров. Далеко впереди и высоко был виден мигающий, как у маяка, свет, и Ланни понял, что это пункт его назначения. «Вот где у нас будут проблемы, если таковые возникнут», — сказал он. И конечно, у въезда на дорогу фюрера стоял шлагбаум, окрашенный белыми и голубыми полосами. Рядом находились вооруженные часовые в черно- серебристой эсэсовской форме и караульное помещение.
Ланни остановился в метре от препятствия, и, когда появился капитан стражи и направил электрический фонарик
«У меня назначена встреча с фюрером», — сказал Ланни.
— Ihr Name, mein Herr?
— Ланни Бэдд.
— Und die Dame?
— Meine Frau.
Человек направил фонарь на Ирму, а затем в заднюю часть автомобиля, в лицо Труди. «У вас еще один пассажир», — сказал он, его тон выразил удивление.
— Горничная моей жены.
— Aber, Herr Budd, у нас нет инструкций, касающихся третьего лица.
— Безусловно, никто не приглашает прислугу!
— Aber, mein Herr, это должно быть указано. Строго запрещено — strengstens verboten — пропускать тех, о ком мы не были уведомлены.
— Что вы от меня хотите?
— Горничная пусть подождёт здесь до конца вашего визита.
«Aber» — сказал Ланни, — «после визита мы собираемся отправиться в Зальцбург. Конечно, мы не собирались возвращаться сюда за прислугой?»
— Leider, mein Herr.
Ланни знал, что с подчиненными в Фатерланде разговаривают надменным тоном. Они ожидают этот тон и уважают его. «Это смешно», — сказал он, — «это противоречит здравому смыслу».
— Leider, Herr Budd. Es ist der Befehl [85] .
— Ну, в таком случае, визит отменяется. Wir gehen nicht hinein [86] . Где дорога на Зальцбург?
Ужас отразился на лице офицера и окружавших его эсэсовцев. Иметь приглашение к фюреру и отказаться от него ради чего-то на свете! Undenkbar! Echt Amerikanisch!
85
85 Сожалею., герр Бэдд. Это приказ. (нем.)
86
86 Мы туда не едем. (нем.)
Ланни начал разворачивать машину. «Bitte, Herr Budd, einen Augenblick!'' — воскликнул офицер, — «я позвоню». Совершивший такое может быть разжалован, может быть даже обезглавлен!
«Поговорите с секретарем фюрера», — скомандовал надменный голос. — «Скажите ему передать фюреру, что у фрау Бэдд с собой горничная, и она хочет после визита ехать прямо на Зальцбург, и, естественно, не хочет ехать тринадцать километров обратно, а затем делать крюк, чтобы добраться до границы».
— Zu Befehl, Herr Budd! [87]
Офицер поспешил в караульное помещение, а Ланни ждал. Он надеялся, что Труди не упала в обморок от шока, почувствовав свет фонаря на своём лице. Но он не обернулся, чтобы посмотреть.
Офицер вышел снова. «Ihnen ist’s gestattet [88] » — он сказал с облегчением в голосе. — «Необходимо понимать, что во время визита горничная должна оставаться в автомобиле».
87
87
88
88 Вам разрешается! (нем.)
«Конечно,» — был ответ. — «А куда ей выходить?»
Шлагбаум был поднят, и автомобиль помчался дальше.
Дорога вилась в сторону Оберзальцберга. Она был вырезана в скале, что потребовало довольно много инженерной работы. Ланни ехал быстро, но с осторожностью, сигналя на всех слепых поворотах. Фары его автомобиля освещали склоны гор, покрытые соснами и пересеченными небольшими ручьями, каждый из которых был с мостиком. В мире не было лучшего инженера, чем генерал Тодт, которому фюрер поручил строительство своих военных дорог.
Ланни знал историю этого горного шале, которое служило местом уединения фюрера более десяти лет. Первоначально оно называлось Haus Wachenfels, или Дозорный утёс, и принадлежало мюнхенскому торговцу. Гитлер снял его сразу же после своего освобождения из краткого и необременительного заключения, к которому его приговорили после пивного путча. Здесь он написал, или попросил Рудольфа Гесса написать за него, вторую часть Mein Kampf. А потом он купил это место и изменил его название на Der Berghof — Berg означает гору, и Hof означает двор, ферму, поместье, особняк или отель, по выбору! Княгиня Доннерштайн сообщила, что там было сделано много перестроек. Ади Шикльгрубер, бедствующий рисовальщик открыток, в молодости жаждал быть архитектором, и теперь Германия была для него строительной площадкой, а бюджет Третьего рейха сметой. Он сейчас перестраивает Мюнхен и планирует перестроить Берлин, и здесь, в этих отдаленных горах, он слушал музыку Waldweben и Feuerzauber [89] и строил пристанище для себя и дикой ведьмы Берхты.
89
89 Шелест леса и Полёт Валькирий из Кольца Нибелунгов Вагнера
Подъезжая к дому, они остановились перед другим шлагбаумом и еще одним караульным помещением с эсэсовцами. Они поприветствовали, и Ланни ответил на приветствие и сообщил свое имя. Они спросили: «Кто с вами?» И он ответил: «Моя жена и служанка моей жены». Они заглянули с фонарями, а затем разрешили ему проехать.
Ланни всегда считал делом престижа прибывать вовремя на прием. Несмотря на задержки, его автомобиль появился в поле зрения шале без трех минут двадцать два часа. Дорога к дому расширилась, и там было много места, поэтому он обдуманно припарковался не вдалеке. Труди осталась на заднем сиденье, и он сказал ей держать глаза закрытыми, поспасть, если сможет, или в любом случае претвориться спящей. Странные вещи должны происходить в душе социал-демократа, объявленного вне закона, которого привезли к самой двери человека, которого она считала исчадием ада. Но не было времени, чтобы спросить, что она думает по этому поводу.
Вдоль дороги к дому ходил часовой с винтовкой, а перед домом на треноге был установлен пулемет, два эсэсовца сидели рядом с ним. Дом был оштукатурен, и в сумраке при свете луны Ланни мог видеть признаки нового строительства, но не мог разобрать детали. Когда он и Ирма приблизились к зданию, один из охранников включил прожектор, который ослепил их. По-видимому, осмотр их удовлетворил, и свет внезапно погас так же, как и появился. И, прежде чем они сумели постучать или позвонить в колокольчик, дверь открыл человек в ливрее.