Шизофреник
Шрифт:
Петя, наблюдая за этим, поначалу очень пугался и начинал плакать, но со временем привык. Ему понравилась эта игра, и он, подсматривая за родителями, старался копировать их движения.
К тринадцати годам Зуев заметил некую странность: люди забывались в разговоре с ним, виной всему был его талант собеседника. Его слова, брошенные в случайном разговоре или высказанные в заранее спланированной беседе, попадали в самую цель. Минуя логический и холодный разум, они оставались в сердце человека, который вступал с ним в диалог. Кстати, вид собеседника, внемлющего каждому слову, слушающего Зуева всем сердцем, доставлял тому непередаваемое
Глава 2
Когда кто-то спросил Еврикрата Анаксандра, почему спартанцы не держат деньги в общественной сокровищнице, тот ответил: «Чтобы не совращать тех, кто будет её охранять».
К вечеру погода стала ухудшаться, за окном пошёл дождь. Капли, собираясь на стекле, неохотно сползали вниз. Фары машин, яркие зелёные и красные огни светофора, прохожие с зонтиками, фигуры голых деревьев, силуэты домов – всё причудливо искажалось ручейками воды на стекле.
После работы Пётр Зуев ехал в трамвае. Расположившись у окна в середине вагона, он держал в руках книжку и рассматривал чёрно-белую фотографию на обложке под словами «Смерть – дело одинокое» [3] . Оранжевая полоска отделяла название книги от изображения женщины в платье и длинных перчатках. Она сидела на круглом столе, чуть подавшись вперёд и положив ногу на ногу. В её пристальном взгляде было что-то магически притягивающее. В свете лампы красивое белое лицо обретало ещё большую выразительность, и определённо что-то такое было в этой нуарной обложке.
3
«Смерть – дело одинокое» – роман Рэя Брэдбери, написанный в 1985 году под впечатлением событий в Лос-Анджелесе (расселение жителей с побережья океана), где он жил с 1942 по 1950 год.
Глаза Петра двигались медленно, цепляясь за каждое слово, отпечатанное на белой бумаге. Он смаковал эту книгу подобно гурману, который пьёт хорошее вино. «На другом конце, что-то заподозрив, замерли», – мысленно произнёс мягким бархатным голосом Пётр. «И вдруг я услышал сладостные звуки, ставшие за полжизни родными». Улыбка проступила на лице Зуева. Он представлял себя персонажем книги, чувствовал, что уже почти разгадал загадку. «На другом конце провода шумел дождь. Но самое главное – там ревел прибой, всё громче и громче, всё ближе и ближе. Я ощутил, что волна подкатывается к моим ногам».
Трамвай начал сбавлять скорость, женский голос объявил:
– Остановка «Проспект мира», следующая остановка – «Центральный универмаг».
Мягкий толчок – и вагон остановился. В открывшиеся двери на улицу посыпались люди. Мимо Петра торопливо прошла девушка в бежевом пальто. Она неловко задела его сумкой, отчего мужчина выронил книгу, успев бросить презрительный взгляд в спину незнакомке. Пётр склонился, потянувшись за томиком. На полу рядом с Брэдбери лежал маленький коричневый кошелёк. Зуеву потребовалось меньше секунды, чтобы сообразить, что его выронила незнакомка. Он поднял кошелёк и крикнул:
– Девушка!
Подскочив с места, Пётр стал проталкиваться через набившихся в трамвай людей. Едва успев протиснуться через закрывающиеся двери, он ещё раз крикнул:
– Девушка, вы обронили!
Незнакомка не обернулась (по-видимому, была в наушниках) и уже начала спускаться в подземный переход. Когда Зуев подбежал к лестнице, бежевое пальто уже растворилось в бесчисленном потоке прохожих. Пётр прошёл до конца перехода, заглядывая за все повороты в надежде увидеть уже ставший знакомым силуэт, но тщетно.
«Что я как маленький бегаю! – Он открыл кошелёк. – Наверняка здесь есть карточка». Внутри оказалось пятьсот рублей налички, немного мелочи и две карты. «Просто позвоню в банк и скажу, что нашёл кошелёк, а дальше станет понятно, как его вернуть». Приняв такое решение, он пошёл обратно на остановку, по дороге доставая телефон. Ответа из банка долго ждать не пришлось:
– Здравствуйте, меня зовут Ирина. Чем я могу вам помочь?
– Да, здравствуйте, я нашёл карту и кошелёк, владелец Виктория Седова.
– Поняла вас, назовите номер карты.
Диктуя оператору цифры, Пётр услышал, как на другом конце под женскими пальчиками застучали клавиши.
– Карта заблокирована. Мы сообщим владельцу, что вы нашли его кошелёк. Скажите, я могу оставить этот номер для связи с вами?
– Да, можете, – несколько удручённо ответил Пётр.
– Поняла вас. Спасибо за звонок, всего хорошего.
Свою четвёрку Зуев прождал двадцать минут и домой зашёл, окончательно продрогнув. Полутьму квартиры быстро сменил мягкий янтарный свет. Поужинав и проверив тесты, Пётр, изрядно уставший, отправился спать. Обычно мужчина смотрел что-нибудь перед сном, но сегодня даже на это сил не было. Упав на кровать, Пётр уснул за пару минут.
…Длинные тени пересекали палубу корабля. Судно мерно покачивалось на волнах. Там, на горизонте, возвышалась белокаменная крепость, а за ней – величественные башни города Озиша. Этот огромный град с самого своего основания был неприступен. Его стены горделиво смотрели на проходящие мимо суда. В прибрежных водах часто толпились торговые корабли, но даже самые большие из них казались маленькими лодочками по сравнению с твердыней из белого камня.
На мачте корабля подняли большой красный флаг, и уже через десять минут с одной из вышек крепости стали видны сигналы. Простыми солнечными бликами на корабль передали приказ: «Встать на якорь и дожидаться своей очереди».
Лишь когда солнце село, к огромному судну с кормы пришвартовалась маленькая шлюпка. В дрожащем свете факела на палубу поднялись два человека. Это были мужчины в серых одеждах, у каждого имелась небольшая сумка, удерживаемая поясом, похожим на японский оби [4] с длинными концами. Из-под сумок виднелись изогнутые рукояти кинжалов. Люди выглядели уставшими, они формально поклонились встречающему их капитану.
– Приведите раба! – приказал тот.
Через несколько минут из трюма вывели исхудавшего, заросшего, с длинной бородой светловолосого мужчину.
4
Оби (яп. ?, букв. «пояс») – несколько различных типов японских поясов, носимых как мужчинами, так и женщинами поверх кимоно.