Школа Добра
Шрифт:
– Ну, хоть одна хорошая новость! Хотя шею этому Павлику все-таки давно стоило намылить…
На самом деле хороших новостей было значительно больше. Например, его, Алекса, подарки Юла не вернула. А было их всего три: маленькая юла из серого агата на окончание первого курса большая коробка «Пьяной вишни» и другая юла, серебряная, с вкраплениями бирюзового александрита на семнадцатый день рождения и большая роза, которая плакала сверкающими каплями росы и шептала грустно: «Скучаю…» – была отправлена Алексом маленькой упрямице в Ночь Разделения миров.
Вторая хорошая новость заключалась в том, что теперь молодой человек
Дело за малым: убедить Вельзевула Аззариэлевича в том, что местонахождение Юлианы Волчок по-прежнему молодому человеку неизвестно, заверить проклятого всеми богами домового, что поиски завели в тупик, и да, отправить в Русалочий город еще одно трогательное письмо. Прекрасная Танаис, несмотря на свой преклонный возраст, говорят, до сих пор сохранила юношеское сердце и все еще плачет по ночам над историями о несчастных влюбленных.
Письмо сиги Танаис к Александру Виногу
Здравствуйте, милый мой мальчик, прошу прощения за то, что пишу так поздно, но ваша романтичная история вызвала в моей душе такой всплеск эмоций, что я была вынуждена уйти от воды на целый день, чтобы не натворить бед. Не смейтесь, в моем возрасте в таких вещах не принято признаваться в принципе, и уж тем более не юным похитителям девичьих сердец.
Ваш рассказ о том, чего вам стоило пережить разлуку с милой девочкой, и сколько сил вы приложили для поиска возлюбленной, всколыхнул во мне воспоминания моей далекой молодости, в частности, те светлые дни, когда сиг Ханг добивался моей благосклонности. Когда-нибудь я обязательно вам об этом расскажу, но сегодня поспешу сообщить о вещах, которые волнуют вас, вне всякого сомнения, несравненно больше, чем древние истории глупой старой русалки.
Во-первых, насчет разрешения на посещение Русалочьего города. Дорогой, это просто невозможно, по крайней мере, до ноября, а вы, полагаю, не планируете ждать так долго. Поверьте, это не моя прихоть и не воля моего дражайшего супруга. Это в целях вашей же безопасности, потому что в этом году с мая по ноябрь именно в нашем городе проходит всеобщая ярмарка невест, а вам, как симпатичному и свободному мужчине – пусть даже и условно свободному – лучше не показываться на глаза нашим девочкам. Не подумайте, что я не верю в силу ваших чувств, но и вы не знаете, на что способна молодая русалка на выданье.
Поэтому мы с моей лучшей подругой и помощницей сигой Ахавой разработали идеальный план. Вам не нужно будет посещать Русалочий город для того, чтобы встретиться с возлюбленной. Сами понимаете, было бы рискованно оставить столь юную и притягательную для мужских глаз девушку в городе на время ярмарки. Поэтому она с девушками, не достигшими брачного возраста, будет отправлена в очаровательный Речной поселок, где прошли годы моего детства и юности.
Это воистину живописное и прекрасное место, вы по заслугам оцените его, когда приедете туда. Пока же запаситесь терпением и необходимыми словами. Ибо означенное событие произойдет не ранее, чем через две недели.
Во-вторых, по другому вопросу. Узнать о нашем с вами маленьком заговоре Юлочка никак не сможет, потому что те самые серьги, о которых вы так заботливо меня предупредили, были конфискованы мною лично в ночь прибытия девочки в Русалочий город. Уж вы-то, милый мой, должны понимать, что на данном уровне развития ее дара ей лучше не рисковать лишний раз, не волноваться и не испытывать ЛЮБЫХ сколько бы то ни было отрицательных эмоций.
И последнее. Восхищена и удивлена вашим тонким чутьем и вашим умением чувствовать нашу маленькую рыбку. Как тонко вы продумали подарки! Браво! И я не говорю про драгоценности, но скажу вам, что лично видела не только засушенную розу, но даже коробку от конфет.
Так что терпения, удачи и благословения судьбы!
С материнской нежностью, искренне ваша сига Танаис.
PS. Надеюсь на скорую встречу. И уж тогда-то вы не отвертитесь и расскажете мне обо всех душещипательных подробностях ваших трогательных отношений.
***
– Дунь, вот у тебя такое красивое имя, а ты ерунду какую-то себе придумала, – мы с русалками на берегу лесного озера праздновали досрочное окончание моего второго курса. Кто бы мог подумать! Казалось бы, еще только вчера я поступила в Школу Добра, а уже, глядишь, и медиум на носу.
– Маленькая, не порти мне день, – протянула Дуная и лениво шлепнула хвостом по воде, а я даже на Маленькую не обиделась, восторженно наблюдая за тем, как на солнце блестит и переливается чешуя. Вот полтора года с ними, а так и не привыкла к их резким переходам из одной формы в другую. – Говорила же тебе, вот будет мне лет триста, коса в твою ногу толщиной… Тогда можно и Дунаей называться. А так, какая из меня Дуная? Дунька и есть, и то, – она раздраженно дернула себя за выбившуюся из шикарнейшей косы прядку и проворчала:
– С бо-о-ольшой натяжкой…
Для кого-то большая натяжка, а для кого-то несбыточная мечта… Я с тоской перебирала кончик своей смешной косы и задумчиво рассматривала довольно живописный, но уже успевший приесться пейзаж.
Мы с Дунькой валялись на песочном бережку, а еще десять наших «малолетних подружек» резвились в озерной воде. Именно «малолетних», потому что в Русалочьем городе началась ярмарка невест, и всех девиц, не достигших брачного возраста, услали в Речной поселок. Ну, и меня вместе с ними, от греха подальше. И да, я была младше всех. Потому что мне в этом году стукнет аж восемнадцать лет, а всем моим подружкам давно перевалило за сто. Русалки в брачный возраст вступают, встретив свою двести двадцать первую весну. А пока резвятся и плещутся. Мама моя в ужас пришла, когда узнала, что моя лучшая – после Аврорки – подружка старше Элеоноры Волчок на сорок девять лет.
Я перевернулась на живот, подставив не по-травенски жаркому солнцу обнаженную спину. Привычно скользнула взглядом по прилегающим к озеру кустам, словно выискивая кого-то, кто бы мог за нами наблюдать. Но, ясное дело, среди местного немагического населения самоубийцы не водились. Еще чего! За юными русалками подглядывать? Да лучше сразу в петлю!
Но не успела я додумать последнюю мысль до конца, как ближайшие ярко-зеленые ветки расступились, пропуская на поляну человека. И я громко взвизгнула, увидев знакомую фигуру.