Школа Добра
Шрифт:
– Я убью ее!!
"Конечно, убей! – согласилась я мысленно. – Кого угодно, хоть всех, только поцелуй!"
Но у Александра настроение изменилось кардинально. Он отодрал мои руки от своей шеи и хмуро сообщил:
– Сейчас мы заберем Аврору, пока она ничего не натворила, зайдем на секундочку в гости в местную администрацию, а потом поговорим, хорошо?
Я же, то есть не я, а та, другая Юлиана Волчок губки надула и игриво поинтересовалась:
– А что мне за это будет?
В ответ послышался болезненный стон и ругательства,
– А что ты хочешь? – голосом смертника спросил Виног.
Я широко улыбнулась и на его рот уставилась.
– Договорились, – и кивнул, процедив сквозь зубы что-то на неизвестном мне языке, а потом, ловко лавируя между ожидающими объяснений гостями, потащил меня к центральному входу, где в одиночестве грустила Аврора. Не говоря ни слова, схватил мою подругу под локоток и в том же стремительном темпе двинул по коридорам вглубь Института имени Шамаханской царицы. Я еще отстраненно подумала о том, что он тут здорово ориентируется. И, кажется, удивилась тому, с какой легкостью Виног Могилу отыскал, у меня бы на это точно ушло больше времени.
Тем временем мы дошли до кабинета Изы Юрьевны, и Александр, не выпуская наших локотков из крепкого захвата, решительно пнул дверь ногой, от чего та распахнулась широко, ударившись о стену, впихнул нас внутрь и сам вошел следом.
Я хотела возмутиться по поводу такого пренебрежительного обращения, но вместо этого только хихикнула глупо.
Директриса подняла голову от бумаг и улыбнулась Виногу:
– Мальчик мой, давно тебя не видела!
– Сними, – произнес Александр, и посмотрел на женщину хмуро.
– Я не могу, – Иза Юрьевна откинулась в кресле. – Ты же понимаешь, девочки готовились, информацию собирали, заклинание плели... А ты говоришь, сними! Что я, по-твоему, своим студенткам скажу?
– Хоть мне-то не ври! – поморщился Александр. – Я же вижу, что твои студентки тут не при чем!
Их темнейшество отбуксировало нас с Авроркой к маленькому диванчику.
– Тут посидите пока.
– А что мне за это будет? – дружно поинтересовались мы с Могилой, но Александр только рукой на нас махнул.
– Ба, зачем?
Иза Юрьевна вышла из-за стола, подошла к их темнейшеству и нежно его по щечке потрепала.
– Малыш, ничего личного. Это традиция... – и плечами пожала. – Не переживай... К утру все развеется и без меня. Ну, что ты, как не родной, иди сюда.
Александр уклонился от объятий, неделикатно сдернул меня с диванчика и толкнул вперед.
– Не развеется!.. – прорычал зло. – Посмотри на нее.
Директриса окинула меня равнодушным взглядом.
– И? Я на нее уже насмотрелась за неделю.
– Не так посмотри, – рявкнул Александр и потряс меня за плечи, как куклу. Я возмутилась? Нет. Я только улыбнулась радостно.
Иза Юрьевна снова глянула в мою сторону. Раздраженный взгляд быстро стал изумленным, затем недоверчивым и, наконец, испуганным.
– Но я ведь... Как?
Что они там увидели? Я опустила глаза, проверяя, в порядке ли платье. Нормально все, только лиф можно было бы немного ниже опустить, потянула за края декольте и услышала, как застонал Александр, а Иза Юрьевна охнула.
– Как ты могла, ба?! – возмутился Виног.
– Я не заметила.
– ЭТО можно не заметить? Ты смеешься?
Директриса ничего не ответила, внимательно изучая мою нескромную персону.
– Если бы ты ей все объяснил...
– Как? – Александр всплеснул руками, по-шутовски поклонился и произнес:
– Меня к тебе тянет? Или, может, ты так сияешь, что я слепну? Или, может, я хочу... черт! Ей шестнадцать лет!
Кому это шестнадцать? Мне? Ну, да, мне.
– Шестнадцать лет и уже почти четыре месяца, – кивнула я и обворожительную улыбку Александру послала.
– Не снимешь? – проворчал Виног, а Иза Юрьевна только головой качнула.
– Уже не получится... Все так переплелось, что можно только хуже сделать. Другая девочка к утру сама в себя придет, а эта... Ну... дня два или три?
– Два или три... – повторил бездумно, вздохнул и произнес неожиданно грустным голосом:
– Два или три дня под заклинанием суккуба? Это... Знаешь, я все время думал, что узко смотрю на проблему. Что не хочу прислушаться к твоим словам. Что маме не верю, раз и навсегда приняв сторону отца. Что надо, в конце концов, быть взрослее, отбросить детские обиды и вернуться.
Иза Юрьевна нерешительно улыбнулась и подалась вперед, прижав руки к груди.
– Но вы снова и снова все портите! – почти выкрикнул Александр. – Ваши традиции, ваши методы, ваши игры, ваши привычки... Это все не мое, ба! Я так не могу!
– Милый...
– Скажи маме, что нет. Не теперь, теперь уже, наверное, никогда... – и отвернулся от директрисы.
– Прости, – еще раз повторила она. – Если бы я знала...
– Это ничего не меняет. Вместо нее была бы другая. Как были до нее и будут после, – Александр заправил мне за ухо прядку волос и по носу легко щелкнул. Я просто млела.
– Что ты будешь делать? – спросила Иза Юрьевна.
– То, что должен, – я не успела заметить, какое заклинание плетут пальцы Винога, потому что тонула в его глазах, когда же он поднял руку с готовой сонной петлей, предпринимать что-то было уже поздно.
– Спи, – выдохнул Александр, и я, проваливаясь в сон, подумала с сожалением о том, что коварный обманщик, кажется, все-таки не собирается меня целовать.
***
Жарко. Душно. Тяжелые веки прикрывают запорошенные песком глаза. Пересохший рот раздирается в попытке захватить немного ускользающего воздуха, дрожащие пальцы разрывают одежду. Кожа болит. Не дотронуться. Словно все тело один сплошной ожог.