Школа Добра

Ли Марина

– А ну-ка убери от нее свои загребущие лапы, а то мало не покажется!! Я в гневе страшен!!!

К неописуемой досаде Авроры, Альфред замер всего в миллиметре от... от намеченной цели, так близко, что когда он задал свой вопрос, его дыхание коснулось губ девушки:

– Это что сейчас было?

– М? – Могила привстала на цыпочки, обняла молодого человека за шею и нетерпеливо бровью повела.

Поцелуй начался с легкого прикосновения и... и на этом закончился, потому что с подоконника снова пропищали:

– Второе

предупреждение, и я приступаю к активным действиям!..

– Елки-палки, да что ж такое-то! – Битинки чертыхнулся и обвел комнату гневным взглядом.

– Мамочки... – прошептала Аврора, приходя в себя и приводя с собой смущение и стыд.

Какой кошмар. Только что. Посреди собственной комнаты. На глазах у Вепря и Григория. Она. Едва. Не предала. Свою. Любовь.

Кровь отхлынула от сердца и прилила к щекам и шее. Аврора закрыла лицо руками. Это позор.

 – Аврора? – мягко позвал Альф и, преодолевая легкое сопротивление, снова обнял.

– Я предупреждал!

Раздалось легкое гудение, а потом Ботинки вздрогнул и громко ойкнул Авроре в ухо. И отскочил от нее как ужаленный.

Маленький серый защитник чести и блюститель нравов выбежал на середину комнаты и, угрожающе дергая усами, произнес, бесстрашно глядя на Ботинки:

– А ну-ка отойди!!!

– Это кто? – неожиданно осипшим голосом спросил молодой человек.

– Это Вепрь, – ответила Аврора и добавила:

– Вепрь – это Ботинки, как ты уже догадался. Официально, я полагаю, вас друг другу не представляли.

– И неофициально тоже... – пробормотал парень, мысленно гадая, может ли говорящая мышь быть побочным эффектом от смеси клейкой растяжки, мощного слабительного и живого зеркала.

– Неофициально я еще твою бабушку до инфаркта доводил, когда она в Школе училась, сопляк! – грозно рявкнул Вепрь, и Аврора посмотрела на него с любопытством, вспомнив о том, что они с Юлкой так и не выяснили, сколько же их сожителю лет.

– Быстро разошлись по разным углам! – продолжал бушевать мыш. – Это как называется? Это заговор, да?

– К-какой заговор? – все-таки, наверное, маловероятно чтобы это было галлюцинацией. Тем более, что Аврора тоже это видит.

– Коварный, – раздался еще один голос, и Ботинки метнул взгляд на подоконник, а Аврора громко застонала и снова закрыла лицо руками. – По срыву турнира.

– Ущипните меня... – выдохнул Альф. – Это что? Говорящий огурец?

– Кабачок!!! – одновременно выдохнули все трое: мыш, Аврора и... пусть будет кабачок. А потом Аврора к ужасу Ботинки вежливым голосом произнесла:

– Альфред, познакомься. Это Григорий, – широкий жест рукой в сторону окна. – Григорий – Альфред, – небрежный кивок в сторону молодого человека.

– Он живой? – удивленно спросил Ботинки и с решительным видом шагнул к окну.

– Только пальцем в него не тыкай! – предупредила Аврора и Альфред раздраженно спрятал руку за спину.

– А лучше сядь на стул и не скачи тут, как блоха по папирусу, – в голосе Вепря отчетливо отсвечивали ректорские нотки, поэтому Ботинки сначала опустился на стул, а потом понял кто ему приказы отдает.

– Попали мы по глупости некоторых по самое не хочу, – ворчал мыш. – И думать надо не о том, как… – ткнул хвостиком в сторону Авроры, не сводя черных бусинок с лица парня, который немедленно устыдился своих не вовремя выплеснутых чувств. – А о том, чтобы выбраться отсюда без потерь.

– И как можно скорее!! – напомнил Григорий. – Мы все-таки организаторы турнира…

Вепрь согласно кивнул, а затем вернулся к мрачному созерцанию устроившейся по разным концам стола парочки. Аврора смущенно отводила глаза, а Альф хмурился. Все-таки в том, что тебя отчитывает мыш, приятного мало.

– У Могилки не спрашиваю, так как знаю ответ, – продолжил экзекуцию Вепрь. – А ты уже бывал в гостях у Ее Величества?

– Не приходилось, – нехотя признался Ботинки. – Но наслышан, в общем и целом…

Мыш почесал лапкой за ушком и передразнил:

– Наслышан он… Переплетение живого зеркала отличается неустойчивой структурой. И если бы ты ворон не считал, а сразу разбил вход, то многих проблем можно было бы избежать. Не думаю, что мы тут загостимся… Ее Величество женщина понимающая, правда на публику любит играть… Ладно! Всем молчать. А ты, Ботинки, вообще дыши через раз…

После этого рысью обежал комнату по кругу, ткнувшись носом в каждый из углов, затем сел напротив шкафа с треснутым зеркалом, жестом велел молчать всем присутствующим и обратился к своему отражению с предложением:

– Любезный, нельзя ли мне заглянуть в источник?

Любезный повел себя совсем не так, как нормальное зеркальное отражение. Он задумчиво почесал лапкой брюшко, лениво махнул хвостиком, а потом зевнул.

– Понимаю, что прошу о многом, – продолжил Вепрь. – Но у пана Ясневского с Их Величеством договор. Тем более, я же не просто так прошу, а за выкуп.

Отражение шевельнуло ушами.

– Один день? – зеркальный мыш презрительно дернул розовым носиком, встал на задние лапки и демонстративно поднял вверх передние.

– Восемь!? – громко возмутился Вепрь. – Вы офигели там!! Что за тариф?! Нас тут четыре человека! В смысле, человека только два, но сущности четыре…

К тому моменту, когда они кончили торговаться, сговорившись на субботу, до Ботинки дошло, что они обсуждают количество дней, которые пленники живого зеркала должны будут провести в гостях у королевы Алисы. О да, об этой удивительной женщине баек ходило великое множество, но все они сводились к одному: единовластная и венценосная изволят грустить и тосковать. А потому до субботы «гости» будут вынуждены играть спектакль, чтобы развеять скуку прекрасной дамы.