Школа. Остаться в живых (сборник)
Шрифт:
Подойдя к двери, я прислушалась. И не зря. За нею разыгралась крайне душещипательная сцена. Оксана рыдала и истерично жаловалась завучу:
— Я все, все делаю, чтобы мы победили (всхлип). А эта Подгайко, она неуправляемая, она конченая (всхлип). Она мне все портит. Всех портит… А ее мать! Ей все равно (всхлип). Она не хочет повлиять… Опять приперлась в шубе (особо жалостный всхлип). И эта розовая гадость… Все вокруг жалуются, что я не могу обуздать эту дрянь… Выговаривают… (всхлип). Я проиграю!
— Оксана Николаевна, если вы не можете ее усмирить, если мать
— Как?! У нее одни пятерки!
Представляю, как Оксану раздражал этот факт. Уверена, она не раз просила учителей быть ко мне «попристрастней». Но им просто не за что было цепляться, а в открытую занижать оценки слишком опасно.
— Будьте хитрее. Подловите ее на чем-то «из ряда вон»…
— На чем? За красную помаду не выгнать, за курение тоже, пьет она не в школьной столовой и развратом своим после уроков занимается (отчасти завистливый всхлип).
— А вы поищите.
Всхлипы утихли. Оксана задумалась.
— Да… Пожалуй, я этим займусь.
На этих словах завуч поднялась со стула и, судя по звуку, зашагала к двери, к которой вся наша компашка с любопытством приложила свои уши. Мы оперативно отскочили в разные стороны, и наше шпионство осталось незамеченным. Я решила забрать нетбук завтра.
Итак, Оксана объявила мне войну. Заочно. Что ж, я принимаю вызов. Не впервой. Из прошлой школы меня выгнать не удалось: я ушла сама. Потому что не могла справлять нужду в унитаз, который не чистили с распада Союза, и ходить всю зиму с простудой из-за вышедшей из строя системы отопления. Директор той школы, вероятно, брала куда меньше взяток, чем Алла Игнатьевна.
Конечно, я и там успела навести шороху. Особенно глубоко запал в мою душу инцидент с учительницей русского — старой грозной женщиной с нарисованными бровями. Как-то на уроке я поспорила с ней насчет одного замороченного правила, и она жестко меня приструнила. Дескать, яйца курицу не учат. На следующее занятие я принесла новый справочник по русскому, без приглашения вышла к доске и зачитала вслух несколько строк. В том споре я оказалась права.
Училка не вынесла публичного унижения. Маму вызвали в школу и предложили найти образовательное учреждение повыше уровнем, раз ее дочь такая умная. Мама в ответ предложила заехать в РОНО и пересказать там их разговор. Вопрос был снят.
Здесь, на Болотной, унитазы не такие засранные, батареи греют, учителя помоложе, да и вообще — интересней. У меня появилась куча друзей: чтобы перечислить их, не хватит пальцев обеих рук. И Оксана не заставит меня всего этого лишиться.
С такими мыслями я приближалась к дому Андрея, своего соседа по парте, который вчера с бухты-барахты пригласил меня в гости. В Контакте. Лично — постеснялся. Вначале я хотела учтиво отказать, но потом передумала. Андрей, хоть и мой ровесник, но довольно милый, с ним интересно, и он явно испытывает ко мне симпатию. А мне все равно нечем заняться: мой новый Вася, как и все предыдущие, свалил сразу же после неудачной попытки лишить меня моей долбаной невинности.
— Знаешь, зачем я тебя позвал? — спросил Андрей, жестом приглашая меня в свою комнату.
Догадаться было несложно. На прикроватном столике стояла бутылка «Советского» (видела бы мама — поперхнулась бы), два бокала и зажженная свеча, издающая невыносимую вонь — что-то вроде сандала, смешанного с ацетоном.
Я сделала заинтересованный вид.
— Ирка, научи меня целоваться, ты же опытная…
Я не смогла сдержать смех. Он ни разу не целовался! Ребенок!
— Ну не смейся. Я серьезно. Мне же нужно как-то подготовиться… К отношениям.
Он и вправду был крайне серьезен. Видно, эта проблема его реально волновала.
— Андрюша, появится девушка — с ней и попробуешь. Это как-то само собой получается, тут не нужно учиться.
Но он был непреклонен. В итоге я сдалась: не от отсутствия аргументов, а из жалости. Мы заправились шампанским, сели друг напротив друга, потянулись губами, и его теплый язык оказался у меня во рту. Несмотря на то что Андрей выписывал там какие-то уж чересчур правильные геометрические фигуры, мне понравилось. Неожиданно для самой себя.
— Вот видишь, у тебя с этим все отлично. Я пойду?
— Спасибо… Но, может, останешься ненадолго, посмотрим телик?
Я осталась. Мы целовались много раз. Он выводил равнобедренные треугольники, ромбы и окружности, я обнимала его за шею, его рука путешествовала под моей футболкой, но, едва нащупав грудь, перемещалась в менее интимные зоны. Смущался. Боялся. Чистый, скромный мальчик.
Возвращаясь домой, я, вся какая-то зачарованная, подумала: «А что, неплохой вариант. С ним можно не трахаться, и он никуда не уплывет».
В последнее время меня прикалывала геометрия. Мне было мало дела до скучных теорем, а вот фигуры вызывали бурный восторг. Как только на доске появлялся очередной прямоугольник, Андрей задорно толкал меня локтем — типа сегодня попрактикуемся. Овалы он рисовал не в тетради, а на моей спине — шершавыми пальцами по гладкой коже. У него явно была склонность к этой науке: сей факт я приметила еще на том, первом свидании.
— Ира, он же маленький еще. Васе было двадцать, Леше восемнадцать, Ромка школу заканчивает, а этот… — Оля никак не могла понять, что свело меня — взрослую и расфуфыренную — с простым одноклассником. Да я и сама уже мало чего понимала.
— Знаешь, я, наверное, влюбилась. Взаимно.
И это было правдой.
Не в силах сдержать свои чувства, мы целовались по углам, под партой держали друг друга за руки, вместе сбегали с уроков в кафе. Он не курил, но всегда сопровождал меня «за гаражи». Через пару недель все вокруг смирились с тем, что мы — пара.
Пребывая в этой эйфории, я почти забыла про войну. Оксана игнорировала меня, как будто я пустое место, а мне было не до нее. И все же одну возможность напакостить я просто не смогла упустить.