Школьная королева
Шрифт:
– Как жаль!
– Вы говорили, что собираетесь в Лондон, чтобы повидаться с миссис Купп, не так ли?
– Да. Конечно, поеду. Я увижу миссис Купп и узнаю подробности. Боюсь, не чахотка ли у бедного мальчика. Вероятно, нужны деньги и перемена климата.
– И время имеет значение, – заметила Елизавета. – Дело Китти, на ваш взгляд, решенное: она виновна. Но с наказанием можно и подождать хотя бы день. А не опасно ли откладывать вашу встречу с миссис Купп? Ведь Поль, возможно, уже между жизнью и смертью.
Миссис Шервуд поразили и эти слова, и то, что их высказала ее ученица – такая разумная.
– И верно, дорогая, неприятности с Китти совсем сбили меня, и мне не пришло в голову, что нельзя откладывать поездку в Лондон. Нужно собираться, и побыстрее.
– Тогда не возьмете ли вы с собой сестер Купп, чтобы они повидались с родителями и братом?
Миссис Шервуд провела рукой по лбу и, прикрыв глаза, обдумала просьбу Елизаветы.
– Твое желание будет исполнено, – сказала она. – Ты верно говоришь: в вопросе о Поле время играет важную роль, а с наказанием Китти можно подождать.
– Благодарю вас, – сдержанно улыбнулась Елизавета. Она поклонилась и вышла из комнаты. В прихожей к ней подскочили Джен и Матильда.
– Все хорошо, – объявила Елизавета. – Завтра миссис Шервуд возьмет вас с собой в Лондон.
– Бетти, Бетти! Как я люблю тебя! – воскликнула маленькая Джени.
Матильда не смогла сдержать слез. Она произнесла слова благодарности, а потом, смущенная и растроганная, схватила Джени за руку и убежала с ней наверх. Елизавета тоже поднялась по лестнице. Она постучалась к Генриетте.
– Войдите! – раздался голос Генриетты.
В комнате вместе с ней была Мэри Купп. Лицо Мэри было мертвенно-бледным и только в некоторых местах покрыто красными пятнами. Очевидно, она долго и горько плакала.
– У Мэри большое горе, – сказала Генриетта.
Мэри встала и направилась к двери.
– Елизавете это неинтересно. Генриетта, я прощусь с тобой: пойду к себе в комнату.
Елизавета сделала шаг в глубину комнаты.
– Мэри, у меня есть поручение к тебе.
– Какое?
– Миссис Шервуд желает видеть тебя. Она хочет завтра взять тебя, Матильду и Джени в Лондон, чтобы вы повидались с вашими родителями и братом.
Лицо Мэри вспыхнуло, и тусклые глаза загорелись новым, радостным светом. И, не сообразив поблагодарить Елизавету, она выбежала из комнаты.
Оставшись наедине с Генриеттой, Елизавета пристально посмотрела на нее.
– Мне жаль их, – сказала она.
– Конечно, – ответила Генриетта. – Бедная Мэри обожает брата.
– Они все любят его, и очень сильно, – добавила Елизавета.
– Да, но он особенно дружен с Мэри.
В разговоре возникла недолгая пауза. Генриетта нарушила молчание:
– Рада, что миссис Шервуд возьмет их завтра в город.
Елизавета кивнула.
– Я рада вдвойне.
– Вдвойне? Что ты хочешь сказать?
– Вот что. У нас с тобой, Генриетта, будут лишь сутки, чтобы поломать голову и доказать, что Китти не виновна в том, в чем ее обвиняют.
– Да ведь ты знаешь, что она сделала это, милая Елизавета! Мэри Купп видела, как она писала письмо.
Елизавета повторила твердым голосом:
– У нас будут целые сутки, которые мы, конечно, употребим на то, чтобы снять с Китти подозрение. Наша обязанность – спасти нашу королеву.
Генриетта нахмурилась. Елизавета, пристально смотря на нее, продолжала:
– А поскольку только мы две во всей школе знаем о том, кто виновен, то мы и должны приложить все усилия для оправдания Китти.
Генриетта молчала.
– Если мы не сделаем этого, будут последствия, – многозначительно заявила Елизавета.
– Что ты хочешь сказать?
– В следующем году, когда мы будем избирать королеву мая, это обстоятельство может сильно повлиять на избрание, – холодно произнесла Елизавета.
– Я всегда знала, что ты имеешь что-то против меня, Елизавета Решлей, – повысила голос Генриетта. – Ну так я выскажусь вполне определенно. Я верю в виновность Китти О’Донован. Моя подруга видела, как она совершила этот проступок. Я не стану помогать тебе. Можешь одна делать что угодно.
– И сделаю. Причем не одна. Миссис Шервуд сочла нужным посоветоваться с учительницами. Я знаю, что они справедливы и сделают завтра все, чтобы помочь мне.
Сердце у Генриетты забилось очень сильно.
– Если так… – очень тихо начала она.
Но Елизавета уже не слышала ее, или не хотела услышать. Она вышла из комнаты.
Глава X
Великодушие
На следующий день, рано утром, миссис Шервуд отправилась в Лондон с тремя сестрами Купп. Мэри не могла устоять перед нежным сочувствием миссис Шервуд. Она показала ей письмо, и когда добрая женщина с материнской лаской прижала к груди плачущую девочку, из души ее исчезли обида и гнев против начальницы. Она прижалась к ней. В душе мелькнуло сожаление о том, что она приняла участие в этом позорном, ужасном деле и увлекла милую, невинную Китти в трясину подозрений и отчаяния, что истратила деньги, положенные в сберегательную кассу; ей страстно захотелось, чтобы ничего этого не было и сама она была бы совсем иной. Но увы! Характер образуется годами. Мэри быстро забыла о Китти и ее горе. С тревогой она думала только о Поле.
По натуре Мэри составляла полную противоположность Китти. Даже в ее любви к Полю было столько эгоизма! Ей не нравилось, что сестры тоже сильно горюют о нем, о ее Поле. Ей казалось, что только она одна должна страдать, переносить все, а другие не имеют права на это. Джени и Матильда почти не говорили с ней до самого Лондона. Миссис Шервуд, чутко относившаяся к состоянию души девочки, по временам любовно пожимала ей руку:
– Будем надеяться на лучшее, милые дети, – говорила она.
Выйдя с девочками на станции Виктория, миссис Шервуд взяла автомобиль, который быстро доставил их в меблированные комнаты в Блумсбери, где остановилась семья Купп. Достопочтенный Джемс Купп должен был вернуться в свой приход, но миссис Купп и изнуренный мальчик находились еще в городе. Поль был очень болен, и доктор даже слышать не хотел о его возвращении в Манчестер в ближайшее время. Бедная миссис Купп сидела в маленькой спальне, разговаривая с лежавшим на спине Полем, когда ей сообщили, что ее хочет видеть какая-то дама. Она не могла представить себе, кто бы это мог быть.